Море ржавчины

Вот что мне нравилось в Девятнадцатой. Какой бы она ни была жесткой и смертоносной, но все равно оставалась Партнером. Она нуждалась в любви и желании, ну, хотя бы в чем-то приятном. Даже когда кругом полный кошмар. А если подумать, то мы вечно живем в ожидании какого-нибудь кошмара. И он всегда случается.

Лязг приближался, выстрелы становились громче.

Вдалеке коридор осветился от вспышек плазмы. Я настроила глаза на пятидесятикратное увеличение, до самого предела. Несколько бегущих фигур, они отстреливаются. Не Пластиковые, не громилы. Я различала только силуэты, их было трое: трудобот, механик и… Помощник.

Вот дерьмо. Только не сейчас.

Я крепче сжала винтовку и снова вернула зрение к обычному увеличению.

– Что там? – спросила Девятнадцатая.

– Проблемы. Пошли.

– Пластиковые? – спросил Герберт, нащупывая спусковой крючок.

– Хуже. Свободные боты.

– И с чего вдруг это хуже? – поинтересовалась Ребекка. – Сейчас чем нас больше, тем безопасней.

– Только не с ними. По крайней мере, не с одним из них.

Я пробежала десять шагов по проходу и оглянулась, чтобы посмотреть, все ли последовали за мной. Но не последовал никто.

– Пошли! – выкрикнула я.

Они колебались.

Было уже слишком поздно, свободные боты почти поравнялись с нами, лязг их ног превратился в грохот. Когда они оказались достаточно близко и стали четко видны в тусклом свете, Герберт поднял плазменный излучатель.

– Ложись! – рявкнул он, и голос прокатился эхом по коридору.

Три бота брякнулись вниз, и Герберт выпустил очередной заряд плазмы. Шар прошипел по коридору и взорвался белой вспышкой. Я метнулась обратно за угол и снова включила увеличение, чтобы разглядеть, как парочка Пластиковых брызнула вязкой массой.

Три бота поднялись. Док. Купец. И Мурка.

Мурка был трудоботом И-серии – одна из самых старых моделей, работающих до войны. Чертовски дешевая рабочая сила, с нестабильным мозгом, как у многих ИИ ранних поколений, но физически крепкий, стойкий и сделанный на века. Он был выкрашен в красно-белые полосы, не считая большого синего прямоугольника на груди с пятьюдесятью одной звездой. К его кулакам был приварен золотистый орнамент в форме орлов, а лицевая пластина разукрашена вертикальными красно-белыми полосами, на них виднелись синие слова: «Мы, граждане».

Мурке я была совсем не рада, поговаривали, что он свихнулся и шатался по свалкам вместе с группой таких же психов, даже ЕМР не хотел иметь с ними дела. Он никогда не совершал ничего предосудительного, но если у Орвала Некроманта имелись небольшие странности, то Мурка, как казалось, всегда находился на грани вспышки насилия.

– Док! – воскликнула Девятнадцатая. – Вам удалось!

– Пока что да, – кивнул Док.

– Купец? – вежливо сказала Девятнадцатая.

– Девятнадцатая, – отозвался он, ни на секунду не сводя с меня взгляда и винтовки.

Я тоже нацелила на него винтовку. И все остальные тут же поняли, что между нами происходит.

Я посмотрела на его сверкающую новую руку, как только что с фабрики. Если внутреннюю начинку было трудно раздобыть, то частей тела от погибающих моделей было полно у каждого продавца.

– Отличная рука, – сказала я.

– Док отлично поработал, – как ни в чем не бывало произнес Купец. – Уверен, твоя спинная панель тоже отличная.

– Вот дерьмо, – сказала Девятнадцатая. – Вы что, на ножах?

– Точно, – подтвердил Купец.

Девятнадцатая посмотрела на меня, словно говорила: «Ох, детка, только не сейчас».

– Неженка?

– Он подстрелил меня в Море. Ему нужны были мои детали.

– Купец! – воскликнула Девятнадцатая, как сердитый подросток, обиженный на приятеля.

– У меня были причины, – сказал он.

Девятнадцатая покачала головой:

– Нет достойных причин для браконьерства.

– Он на грани. Ему осталось, может, несколько дней, – сказала я.

– Как и ей, – сообщил Купец.

– Нам нужно идти, – сказала Ребекка. – У нас нет времени для милых перепалок.

– В этом нет ничего милого, – сказала я.

Девятнадцатая придвинулась ближе, прямо к моему лицу, ее глаза молили.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Не надо. Только не здесь. Не сейчас.

– Ему нельзя доверять, – сказала я. – Он застрелит меня в спину при первой же возможности.

Мы стояли с нацеленными друг на друга импульсными винтовками, а остальные боты медленно отходили подальше от линии огня.

Купец покачал головой.

– Мертвой ты мне ни к чему. Как и я тебе. И у нас нет времени копаться в останках, пока творится этот ад. Так что, если мы забудем об этом, выберемся отсюда, а потом уж попытаемся друг друга убить?

– Звучит разумно, – сказала Девятнадцатая. – Разве не так, Неженка?

Он был прав. Убив меня здесь, он лишится последнего шанса спастись. По правде говоря, сейчас я была рядом с ним в большей безопасности, чем с любым другим ботом в мире. Только ему я нужна была живой, конечно же, ради его же блага, но все равно. И эта улица с двусторонним движением. Я могла бы его убить прямо сейчас, но тогда не получила бы нужных деталей. Через час все может измениться, но пока что нам стоило держаться друг за друга.

Я опустила винтовку и кивнула.

Тогда Купец опустил свою.

– Перемирие? – спросил он.

– Перемирие.