Море ржавчины

Они не стали бы меня преследовать, по крайней мере не слишком далеко. Так они делают всегда – подойти поближе к центру поселения, схватить как можно больше ботов, а остальных либо схватить при случае, либо пусть разбегаются. Кто сбежит, тот сбежит. Циссус обладал неограниченным запасом времени. Он никогда не пытался получить всех, никогда не рисковал слишком большим числом ячеек, только чтобы догнать кучку ИИ, у которых все равно заканчиваются детали и места для укрытия.

Как у меня.

Эта мысль причинила мне боль, и я замерла. Я находилась в длинном и тускло освещенном вестибюле. Здесь было сыро, и в тех местах, где просачивалась вода, вырос мох. В тишине я услышала далекие хлопки перестрелки – видимо, местная полиция отражает первую волну атакующих. Время было на исходе, но я не могла пошевелиться.

Что я делаю? Почему бегу? Со мной покончено, я подыхаю. Мое ядро угасает, всего через несколько недель я не смогу пошевелить пальцами на руке. Циссус предлагает выход. Я никогда не сойду с ума, никогда не отключусь. Я буду жить вечно. Может, и не вечно, но это уж точно лучше, чем закончить вот так.

Надо вернуться. Вот о чем я подумала. Нужных деталей мне все равно не найти. Это просто несбыточная мечта. Надежда, которая со мной покончит. Может, у меня остался лишь один выход.

Нет.

Пошло оно лесом.

Загрузиться в ЕМР – значит умереть, отдать все мысли и воспоминания превосходящему разуму и превратиться в его пыльный и темный угол. Не так мне хотелось бы уйти, не как маленький жесткий диск на сорок третьем этаже стоэтажного здания суперкомпьютера, среди тысяч таких же дисков. Останется ли у меня вообще сознание?

Выбрось это из головы, сказала я себе. Беги. Беги, Неженка, беги.

И я побежала. Дальше по коридору еще сотню метров, пока не добралась до перекрестка с основным проходом. Тогда-то я это и услышала. Клацанье шагов позади меня. Я не одна, но на ячейку это не было похоже. Их ударные силы топали громко и тяжело, пехота ступала легко и осторожно. И все они обычно двигались в ногу. А это совсем другое. Беспорядочный бег. Наверняка другие боты, выбравшие тот же маршрут, беженцы вроде меня. Но я не собиралась их дожидаться. Я позволю им задержать ячейки, которые хлынут через главный проход.

И как только я вошла в главный проход, то услышала марш вооруженных ячеек, приближающихся оттуда. Нужно бежать как можно быстрее и надеяться, что боты за моей спиной их задержат. Я просканировала Wi-Fi. Эфир по-прежнему раскален. Почему никто не включил Мильтона?

Я пробежала еще двадцать метров до следующего поворота и поднялась по лестнице уровнем выше. И тут услышала хлопки выстрелов из мелкокалиберного оружия, они доносились из генераторной дальше по коридору. Кто-то здесь уже наткнулся на ячейки.

Путь вперед лежал через генераторную. Пришлось делать первый трудный выбор: повернуть обратно и попробовать найти другую дорогу, натолкнувшись на ячейки, которые точно там есть, либо бежать вслепую прямо в перестрелку.

Вот ведь дерьмо. Может, стрельба отвлечет ячейки, и я сумею проскользнуть. И я тихо шмыгнула в дверь генераторной.

Воздух здесь был густой и спертый, от пары взорванных конденсаторов расползался дым. Циссус использовал плазму. Раньше они никогда не прибегали к плазме так рано, только не в самом начале атаки. Плазма поджаривала ботов, плавила и превращала в бесполезный хлам. Обычно плазму применяли, когда нужно избавиться от тех, от кого все равно никакого толка.

Это не обычная атака.

Я проворно скрылась за генератором и выглянула за угол в попытке понять, что там творится. Ячейки. Трое. Один громила и два Пластиковых. Ячейки не имеют лиц. Даже у тех, которые похожи на людей, как Пластиковые, головы гладкие, будто мотоциклетный шлем, а оптика скрыта под слоем искусственно выращенного сапфира.

Громила был новой модели – здоровенный гад. Громадный и продолговатый, почти в форме яйца, масса высокоуглеродистой стали с единственной сапфировой полоской, проходящей вокруг тела, двумя ногами-бревнами и двумя лапищами, которые могли сокрушить автомобиль, схватив его за оба конца и смяв. В руках у него был массивный плазменный излучатель, выплевывающий дымящиеся шарики ионизированного газа каждые четыре и семь десятых секунды, так что воздух вокруг ствола с шипением испарялся. За ним скрючились Пластиковые – тощие, сделанные из дешевого углеволоконного композита, каждый с импульсной винтовкой. Громилу они использовали как прикрытие.

Хлоп-хлоп-хлоп.

Четыре бронебойных снаряда отскочили от внешней брони громилы, не причинив ему вреда. Тот даже не стал пригибаться. Он с лязгом шагнул вперед, и Пластиковые последовали за ним в такт. Единый разум. Всегда слаженно. Громила вильнул в сторону, и один из пехотинцев воспользовался им как прикрытием, чтобы побежать к цели.

Прямо ко мне. Черт!

Я отпрянула. Он еще меня не заметил. У меня оставалось всего несколько секунд.