Море Осколков

— Я уговорил шендов отнестись к нам по закону гостеприимства, капитан. У них бытует священная традиция не отказывать тому, кто надлежащим образом просит.

— Ловко, — отметила Шадикширрам, собирая в ладонях черные и серебристые пряди.

— Я договорился взять у них то, что нам нужно, и, на мой взгляд, обмен получился просто отличным.

— Крайне ловко, — сказала она, скручивая волосы в свой обычный клубок.

А вот теперь ему и впрямь понадобится вся его ловкость.

— Быть может, именно вы, капитан, не сочтете эту сделку такой уж отличной.

Ее глаза сузились самую малость.

— Это еще как?

— Ваш корабельный кладовщик и старший надсмотрщик запускают руку в вашу прибыль.

Наступило молчание, пока Шадикширрам аккуратно, одну за одной, втыкала в волосы булавки, закрепляя прическу. Она ни капельки не изменилась в лице, но Ярви внезапно ощутил себя на самом краю обрыва.

— Неужели? — произнесла она.

Он ждал чего угодно, но только не холодной отстраненности. Может, она все знала заранее и ей наплевать? И она сейчас просто отправит его обратно на весла? Прознают ли Тригг с Анкраном, что он их выдал? Ярви облизнул губы, понимая, что пошел по крайне тонкому льду. Но выбора не было. Только двигаться дальше, надеясь, что где-то там, впереди, берег.

— Не в первый раз, — просипел он.

— Что?

— В Вульсгарде они брали у вас деньги на сильных, здоровых гребцов, а привели отбросы, самые дешевые, какие только нашли, в том числе и меня. И, полагаю, сдачи вернули не много.

— Жалкие гроши. — Шадикширрам двумя пальцами подняла бутылку и вновь от души отхлебнула. — Но мне начинает казаться, что, купив тебя, я не прогадала.

Ярви переборол необъяснимое желание выложить ей всю правду и заговорил спокойно и убедительно, как подобает служителю:

— Оба раза они договаривались промеж собой на галинейском. Думали — так их никто не поймет. Но я владею и этим языком.

— Небось и поешь на нем песни. Больно ты талантлив для невольника на весле-то.

Не в правилах служителя допускать вопросы без подготовленного заранее ответа, и Ярви уже припас подходящую ложь.

— Моя мать была служительницей.

— А служитель дает обет никогда не расстегивать пояс, знаем. — Шадикширрам причмокнула. — Ох уж мне эти маленькие грязные тайны.

— Жизнь ими полна.

— Так и есть, малыш, так и есть.

— Мать учила меня языкам и числам, свойствам растений и множеству других вещей. Возможно, полезных для вас, капитан.

— Такой ребенок всегда на пользу. В бою нужны обе руки. Но заколоть в спину хватит и одной, верно? Анкра-ан! — протяжно крикнула она в открытую дверь. — Анкран, с тобой желает говорить твой капитан!

Застучали быстрые шаги кладовщика, но еще быстрее стучало сердце у Ярви.

— Я проверял склад, капитан, — оказывается, одного тесака не хватает… — Пригибаясь в проеме, он заметил Ярви, и его лицо исказилось: поначалу от неожиданности, потом от страшной догадки, а под конец от попытки улыбнуться. — Принести вам вина?

— Хватит, доприносился. — Во время недолгого, скверного молчания капитан сверкала глазами и улыбалась, с лица Анкрана сходил цвет, а кровь в висках Ярви грохотала все громче и громче. — От Тригга я ожидала предательства: он свободный человек и заботиться обязан лишь о себе. А ты? Меня грабит моя же собственность?

Шадикширрам осушила бутыль, слизнула с горлышка последние капли и покачала пустой склянкой.

— Это просто уже какой-то позор.

Хранитель припасов скривился.

— Он соврал, капитан!

— Вот только его вранье один в один совпало с моими догадками.

— Это все…

В один миг — Ярви почти ничего не разглядел, лишь только услышал тупой гулкий стук — Шадикширрам хватила Анкрана донышком бутылки по голове. Охнув, тот повалился на доски, с лица потекла кровь. Она шагнула вперед, занесла ногу над его головой и не спеша, сосредоточенно принялась давить его лицо сапогом.

— Объегоривал меня? — шипела она сквозь зубы, пропоров каблуком его щеку.

— Воровал у меня? — сапог свернул Анкрану нос.

— За дуру меня держал?

Ярви отвернулся в угол комнаты и слушал мерзкий хруст, покрываясь мурашками.

— После всего… что я… для тебя!..

Шадикширрам присела на корточки, положила локти на колени и свесила руки. Выставила подбородок и сдула с лица непослушную прядь.

— И вновь убожество рода людского поразило меня прямо в сердце.

— Жена, — прошептал Анкран, притягивая взгляд Ярви к своему обезображенному лицу. На его губах набух и лопнул кровавый пузырь. — Жена… и сын.

— Чего там с ними? — раздраженно бросила Шадикширрам, недовольно покосилась на красное пятнышко на ладони и вытерла его об рубаху Анкрана.

— Работорговец… у кого вы меня купили… в Торлбю, — голос Анкрана проседал. — Йоверфелл. Они у него. — Он закашлял и вытолкнул изо рта кусочек зуба. — Торговец сказал, что им ничего не будет… пока я привожу ему деньги… каждый раз, когда мы приходим туда. А если не заплачу…

У Ярви подкосились колени. Ему показалось, он падает. Теперь стало ясно, для чего Анкрану были нужны эти деньги.

Но Шадикширрам только пожала плечами.

— Мне-то что с того? — И она запустила пальцы в волосы Анкрана и вынула из-за пояса нож.

— Постойте! — вскрикнул Ярви.