Море Осколков

Колючка помнила, как она стояла под сводами Зала Богов над телом отца. Он лежал, бледный и холодный, а Колючка пыталась сжать мамину руку так, чтобы та наконец перестала всхлипывать. Тот зал казался громадным, словно и не руки смертных возвели его. А вот Палату Шепота точно возвели не руки смертных. Ее построили эльфы в незапамятные времена. И в ней спокойно поместились бы пять Божьих Залов, и на полу места бы еще осталось, чтобы ячмень посеять. Стены из эльфийского камня и черного эльфийского стекла уходили ввысь, теряясь в темноте над головой.

На вошедших мрачно глядели шесть громадных статуй Высоких богов. Однако Верховный король отвернулся от них и не почитал их более, и его каменщики трудились не покладая рук. Теперь над всеми возвышался седьмой бог — Бог южан, Единый Бог. Не мужчина и не женщина, он не плакал и не смеялся — лишь с мягкой, безразличной улыбкой он раскрывал хваткие, удушающие объятия. И плевать ему на копошащихся у его ног людишек…

Люди толпились у дальней стены и под балконом из серого эльфийского металла, зависшего на высоте в десять человеческих ростов. Над тем балконом виднелся еще один, с него в зал вглядывались крошечные лица.

Колючка разглядела ванстерцев с заплетенными в длинные косы волосами, тровенцев, чьи руки снизу доверху унизывали серебряные браслеты, ходившие вместо денег в их землях. Она увидела островитян с выдубленными непогодой лицами, широкоплечих жителей Нижних земель и инглингов с всклокоченными бородами. Шендские стройные женщины стояли здесь рядом с пухлыми купцами из Сагенмарка. А вот и смуглолицые послы Каталии. Или Южной империи. Или еще каких-нибудь невозможно далеких земель.

И все эти люди собрались со всего мира с одной-единственной целью — лизнуть Верховному королю милостиво подставленную задницу.

— Величайший из мужей! — воскликнул отец Ярви. — Стоящий между богами и владыками земными! Земно кланяюсь тебе!

И он действительно уткнулся лицом в пол, а эхо его голоса запрыгало по верхним галереям и рассыпалось на тысячи шепотков, давших залу свое имя.

Слухи, как оказалось, вовсе не отдавали должного величайшему из мужей. Он оказался еще дряхлее, чем рассказывали: трон был ему явно великоват — король смотрелся на нем сущим огрызком с обвислым костлявым лицом и реденькой седой бороденкой. Только глаза оставались живыми и яркими, и взгляд их, обращенный на служителя Гетланда, не обещал ничего хорошего.

— На колени, дурища! — зашипел с пола Ральф и дернул Колючку за пояс — давай, мол, чего стоишь столбом!

И вовремя — потому что к ним через пустой зал направлялась… старушка.

Вся такая круглолицая, ни дать ни взять веселая смешливая бабушка с морщинками вокруг блестящих глаз, седенькая и коротко стриженная. Подол грубого серого платья волочился по полу и оттого истрепался. На шее поблескивала тоненькая цепочка, на ней шелестели полоски бумаги, испещренные рунами.

— До нас дошли вести, что королева Лайтлин носит под сердцем ребенка.

Вид у бабули был совсем не геройский, а вот голос — о, таким голосом могли говорить в легендах. Глубокий, мягкий — и очень звучный. Хотя старушка вовсе его не повышала. Голос, к которому хотелось прислушаться. Голос, которому хотелось повиноваться.

Отец Ярви уже стоял на коленях, однако при виде старушки умудрился склониться еще ниже.

— Боги благословили ее чрево, праматерь Вексен.

— Ждете наследника, который сядет на Черный престол вслед за королем?

— Надеемся, что так и случится.

— Передайте мои искренние поздравления королю Атилю, — проскрипел Верховный король.

Впрочем, судя по голосу и гримасе на иссохшем лице, ничего искреннего в поздравлениях не было.

— Я с удовольствием передам их королю, уверен, он безмерно им обрадуется. Могу я встать?

Первая из служителей тепло улыбнулась и подняла ладошку. Колючка заметила, что та покрыта тонкими линиями татуировок — круги в кругах из крохотных буковок.

— Нет. Постой еще чуток на коленях, — проворковала она.

— С севера до нас дошли тревожные известия, — прокаркал Верховный король, ощерился и провел языком по беззубым деснам. — Нам говорят, что король Атиль желает пойти в поход против островитян.

— Поход, мой государь? — Ярви казался искренне изумленным — словно бы впервые услышал то, о чем знала в Торлбю каждая собака. — В поход против наших любезных братьев с Островов моря Осколков?

И он решительно отмахнулся скрюченной однопалой рукой:

— Заверяю вас: король Атиль, конечно, прирожденный воин и любит поговорить о том, как хорошо бы пойти в поход туда или сюда… Но, поверьте, все эти пустые разговоры ни к чему не приводят — ибо я стою у престола и направляю его путями Отче Мира, как учила меня мать Гундринг.

Праматерь Вексен рассмеялась — громко и весело. От такого смеха теплело в груди. По залу снова покатилось эхо — теперь казалось, что в нем хихикает целая армия призраков.

— Ох, Ярви, любишь ты меня повеселить…

Она ударила быстро, как нападающая гадюка. Наотмашь и с недюжинной силой, Ярви аж на бок завалился. Звук удара эхом отразился от балконов — словно хлыстом щелкнули.