Море Осколков

— Я привык, что гетландцы меня презирают, но у этой девчонки в глазах очень холодная ненависть.

— Словно бы у нее к тебе есть дело мести, — усмехнулась мать Скейр.

Колючка вцепилась в висевший на шее мешочек:

— Ты убил моего отца.

— Ах вот оно что, — пожал плечами Горм. — Ну да, я осиротил кучу детишек. Как его звали?

— Сторн Хедланд.

Она ожидала чего угодно — насмешки, угроз, ярости, а вместо этого грубые черты Горма озарились улыбкой:

— О да, это был поединок, достойный песни! Я каждый шаг, каждый удар помню! Хедланд был великий воин, достойный враг! Холодными утрами вроде этого у меня до сих пор болит раненая нога — его подарок! Но Матерь Война приняла мою сторону. Ее дыхание коснулось меня еще в колыбели. Предсказано, что смертному мужу меня не убить, и так оно и обернулось.

И он одарил Колючку широкой улыбкой, а рука его перебирала навершия мечей, играючи пропуская звенья цепи между большим и указательным пальцем.

— Смотри, мать Скейр, как вымахала дочка Сторна Хедланда! А годы-то идут, а?

— Еще как идут, — прищурилась служительница.

Голубые глаза ее смотрели очень холодно.

— Довольно рассказов о славном прошлом, — и Горм подчеркнуто вежливо повел рукой — мол, проходите первыми. — Верховный король ждет нас, отец Ярви.

И Гром-гиль-Горм повел их через киснущий под дождем порт, а Колючка плелась следом — замерзшая, мокрая до нитки, злая и беспомощная. Да уж, в таком расположении духа не до красот величайшего города моря Осколков. Если б ненавидящим взглядом можно было колоть, Крушитель Мечей уже давно улетел бы, весь истыканный, в Последнюю дверь. Но взгляд не меч, им не убьешь, а ненависть опаляла не врага, а только саму Колючку.

Команда «Южного Ветра» вошла в огромные ворота, потом миновала еще одни и вступила в длинный зал, где все стены увешаны были оружием — от полированного пола до головокружительно высокого потолка. Они шли и смотрели на древние, изъеденные ржавчиной мечи. На копья с истлевшими и разбитыми древками. Расколотые в щепы щиты. Некогда это оружие носили люди, по трупам которых Бейл Строитель, первый из Верховных королей, взобрался на свой трон. Оно принадлежало солдатам армий, погибших в сражениях с его потомками — когда те огнем и мечом распространяли власть короны от Ютмарка до Нижних земель, до Инглфолда и далее вдоль берегов моря Осколков. Сотни и сотни лет побед — вот о чем говорили все эти мечи, и топоры, и расколотые шлемы, хоть у них не было голоса. Но все прекрасно понимали, о чем речь, и речь эта слышалась яснее, чем шепот служителя у трона, и громче, чем оглушающий ор Мастера клинков.

Слушайся Верховного короля, а то худо будет.

— Не скрою — я удивлен, — сказал вдруг отец Ярви. — Не ожидал, что Крушитель Мечей ходит в привратниках у Верховного короля.

Горм мрачно покосился на него:

— Нам всем приходится преклонять колено перед сильнейшим.

— Я смотрю, кто-то делает это с большей охотой, чем другие.

Горм нахмурился еще сильнее, но не успел ответить — служительница заговорила первой:

— Праматерь Вексен умеет убеждать.

— И как, убедила она вас принять веру в Единого Бога? — поинтересовался Ярви.

Скейр трубно фыркнула, как кабаниха хрюкнула.

— Матерь Война крепко держит меня в своих объятиях, на руках ее кровь, и никому меня не оторвать от нее! — прорычал Горм. — Вот тебе мое слово!

Ярви беспечно улыбнулся — словно за столом с друзьями беседовал:

— Мой дядюшка говорит ровно то же самое. Сколь многое, оказывается, объединяет Гетланд и Ванстерланд! Мы молимся тем же богам, говорим на одном языке, даже деремся одинаково! Между нами лишь узкая река.

— Ага, кровавая такая. И сотни трупов убитых отцов и детей, — пробормотала Колючка.

— Тихо ты, — прошипел Ральф.

— Между нами много крови, — продолжил Ярви, — но разве не долг правителя повернуться спиной к прошлому и обратить взор в будущее? Чем больше я думаю над этим, тем больше мне кажется, что наша вражда ослабляет нас и придает сил… кое-кому другому.

— И ты предлагаешь после всего, что между нами было, просто подать друг другу руки? — И Колючка увидела, как уголок рта Горма скривился в улыбке. — И, пританцовывая над трупами предков, под ручку войти в твой новый дивный мир?

Улыбаются они тут, значит. И танцуют, под ручку. А вот сейчас она как сорвет со стены меч да как проломит Горму черепушку! Интересно, Ральф успеет ее остановить? Вот это был бы подвиг, достойный воина Гетланда!

Но штука в том, что Колючка — не воин Гетланда. И никогда им не будет.

— Ты, отец Ярви, мечтатель, — вздохнул Горм. — Я помню, как ты излагал мне нечто подобное в прошлом. Но это все мечты, а сейчас — время вернуться в явь. А она принадлежит Верховному королю.

— И его служительнице, — заметила мать Скейр.

— В основном ей, это точно.

И Крушитель Мечей отворил огромные двери во всю ширину. И они переступили порог и оказались в другом зале.