Море лунного света

– Надеюсь, это комплимент?

– Разумеется.

– И вместе с тем, – продолжила она, – мне нравится мысль, что у меня есть душа. Когда я плыву по океану, вдали от городских огней, я могу часами смотреть на звезды. Просто созерцать чудо Вселенной. В общем, я и сама иногда путаюсь.

Увидев на дорожке битое стекло, я взял Оливию за локоть и аккуратно повел мимо него.

– Осторожнее.

Она легко, как парящее перышко, последовала за мной в сторону.

– Спасибо.

От ее счастливого благодарного взгляда во мне что-то вспыхнуло. Или загорелось. Она была очень красивой, хотя дело было не только в физической красоте. Было в ней что-то еще – что-то глубоко радостное.

В тот момент я подумал о тете Линн. Я вспомнил первую ночь в ее доме в Аризоне после того, как моего отца отправили в тюрьму и она забрала меня. Она спросила, вырос ли я из сказок на ночь, потому что она может мне кое-что почитать, если я захочу. Я угрюмо ответил, что я не ребенок.

– Что ж, вот и хорошо, – сказала она. – Как насчет этого? – Она вытащила из-под кровати целую коробку журналов «Мэд», и мы вместе их долго листали. Я хохотал, пока не уснул.

В мгновение ока я снова оказался в отцовском доме в Висконсине, в мрачной спальне, где тетя Линн провела последние годы своей жизни. По всему моему телу густой массой разлилось сожаление. Оливия коснулась моей руки.

– Все хорошо? Кажется, вы о чем-то задумались.

– Все в порядке, – ответил я, вытаскивая себя из бездны. – Просто задумался о тете.

– О той, которая умерла?

Я кивнул, и она внимательно посмотрела на меня.

– Очень вам сочувствую. Наверное, она занимала в вашей жизни важное место?

– Да, – я повернулся, чтобы посмотреть на профиль Оливии. – Вы когда-нибудь теряли близкого вам человека?

– Нет, – ответила она. – Только дальних родственников, которых едва знала. Мне очень повезло, не правда ли?

– Вам действительно очень повезло.

– Я уверена, что моя удача не будет длиться вечно, – добавила она. – Потому что смерть приходит ко всем нам. Однажды и я буду долго и горько оплакивать кого-то. Вам часто приходится иметь с этим дело, да?

– Нередко. Порой это нелегко.

Оливия, Зигги и я прошли через лес к укромному уголку скалы на краю озера. Оливия спустила Зигги с поводка, сняла рюкзак и достала ярко-желтый теннисный мяч.

– Лови! – крикнула она, бросая мяч в воду. Зигги радостно плюхнулся в озеро, подняв тучу брызг. Его восторг помог мне отвлечься от мыслей о тете Линн.

– Надеюсь, вы не очень торопитесь, – сказала мне Оливия. – Он бы часами так играл, если бы ему позволили.

Мы сидели у кромки воды и говорили о политике и последних событиях, пока она бросала мяч. Она спросила, как мне удается не допускать, чтобы эмоциональная нагрузка моей работы не мешала моей личной жизни, и я откровенно рассказал ей о давлении и проблемах, ни разу не упомянув ничего, что имело бы отношение к Мелани.

Мне нравились вопросы Оливии и ее неподдельный интерес к моей работе, и меня восхитило, что она не пыталась рассказать мне о своих личных проблемах. Может, у нее их и не было. Она казалась такой расслабленной! Будущее представлялось ей безоблачно счастливым. Удивительно, какой легкой и полной радости может быть жизнь без травм. Даже Зигги, казалось, заражался ее оптимизмом. Он выпрыгивал из воды, бросал перед ней промокший насквозь мяч и взволнованно ждал, пока она поднимет его и бросит снова. Она смеялась и нежно и беззаботно улыбалась каждый раз, когда он нырял обратно в воду.

Было около пяти, когда она вновь взяла Зигги на поводок и мы вышли из дикой части парка на прогулочные дорожки.

Пока мы шли, я чувствовал себя очень странно, будто плыл в каком-то сне наяву, будто это была не моя жизнь. Чья-то чужая. Я опять был обманщиком. Самозванцем. Я не хотел, чтобы встреча с Оливией заканчивалась, потому что знал, что будет дальше: я дойду до ближайшей станции метро, спущусь по лестнице и вернусь в свою реальность. В квартиру Мелани. Если Мелани звонила мне на работу, она наверняка разозлилась, потому что не застала меня, а я не предупреждал ее, что уйду раньше. Она захочет знать, где я был и с кем. Мне придется объясняться. Что я ей скажу?

Мы дошли до угла Пятой и Семьдесят девятой, где начали нашу прогулку, и она протянула мне руку.

– Еще раз спасибо за встречу и за то, что подписали бланк. Теперь можно продолжать работу над фильмом. Я буду монтировать завтра весь день и, наверное, все выходные.

– Желаю вам удачи, – сказал я, пожимая ей руку дольше, чем обычно, потому что мне не хотелось отпускать это чувство. Эту счастливую, полную надежд легкость бытия. Эту странную, неизведанную радость. – Хотя уверен, что она вам не понадобится.

В ее глазах блеснуло что-то игривое, а может, даже кокетливое.

Она флиртовала со мной?

Земля, казалось, ушла из-под моих ног, будто я резко встал в маленькой и шаткой лодке. Внезапно все стало очень ненадежным, и я был уверен, что вот-вот потеряю равновесие, упаду за борт и утону в темных холодных глубинах, где мне будет нечем дышать. Не из-за Оливии. Причиной моему удушающему страху была Мелани и ужасная ошибка, которую я совершил.