Мор

Я попытался сесть, и сразу поясницу пронзила острая боль. Попытался расслабиться, но жжение и не подумало утихать. Напротив — оно подобно торфяному пожару начало расходиться в разные стороны. А стоило зашипеть, и колыхнулась закрывавшая вход занавесь. Заглянувший в комнатушку лысоватый старик, осторожно ступая меж кучек разложенных на полу листьев, подошел и положил на лоб костлявую руку.

— Что со мной? — первым прервал я затянувшееся молчание.

— А это, дорогой мой, зависит исключительно от вашей состоятельности, — хихикнул странный дед. — Сумеете оплатить лечение — одно дело. Не сумеете — и к чему тогда глупые вопросы?

— Вы кто, медик?

— Травник, — покачал головой старик.

— Ну и на кой ляд меня к травнику приволокли? — горестно вздохнул я и стиснул зубы, когда внутренности огненным узлом стянул очередной приступ боли.

— Нужен нормальный медик? Вперед! Только учтите, что всякий медик в вашем случае сразу стражников кликнет. Да и я кликну, если о цене не столкуемся.

— К чему глупые угрозы?

— Так рассчитайтесь, дорогой мой, и разойдемся как в море корабли.

— В кошельке смотрел?

— Не имею обыкновения.

— Так посмотри! — прошипел я, гадая, куда подевалась Берта.

— Во избежание недоразумений, предпочитаю решать денежные вопросы при участии всех заинтересованных сторон, — заявил старик и, выудив из-под хламиды мой кошель, начал вытряхивать монеты на сморщенную ладонь.

— Ты не законник часом, дед?

— Бывший, дорогой мой, бывший. Ну да кем только за жизнь побывать не довелось…

— Лучше б в медицине практиковался.

— У нас на флоте как было, — хмыкнул травник, — сразу не помер, выходят. Практика у меня на зависть любому костоправу.

— То-то, смотрю, столько морячков одноруких да одноногих милостыней побираются. — Я слишком глубоко вздохнул и едва не охнул из-за раскаленным сверлом ввернувшейся во внутренности боли. — Ладно, со мной-то что?

— Ножом ткнули. Ткнули качественно, но жить будешь.

— И скоро на ноги встану?

— А я откуда знаю? — удивился старикан. — Кто похлипче, после такого ранения сразу бы Святым душу отдал, а ты вон трепыхаешься. Но декады две точно полежать придется.

— Бесов праздник! — выругался я, понимая, что не могу позволить себе потерять столько времени. — Заберут меня когда?

— Телегу раздобудут и увезут сразу. — Травник вернул изрядно полегчавший кошель, с кряхтением поднялся и зашагал на выход. — Отдыхай пока…

Как меня забирали — лучше и не вспоминать. Сначала чуть к Святым не отправился, пока в повозку затаскивали, потом из-за тряски на неровной мостовой и вовсе сознание потерял. Очнулся уже в просторной светлой комнате с единственным окном, выходившим на полночь.

Вся команда была в сборе. И лица у всех кислее некуда.

— Ну? — прохрипел я, разлепив веки. — Мы где?

Немедленно оказавшаяся рядом Берта смочила мне губы, поправила подушку, начала хлопотать, но ее тут же оттеснил в сторону Валентин Дрозд.

— Домик сняли, — пояснил он. — Так сказать, сменили место дислокации…

— И правильно…

— Вы уж простите нас великодушно, командир, — замялся усач. — Не доглядели.

— Вы-то тут при чем? Меня ж выследили, не вас.

— Не было слежки, ждали они, — покачал головой Гуго. — Мы сразу и не сообразили, что к площади Святого Януария только по двум мостам и можно пройти. А утром там завсегда толкотня. Вот и устроили засаду.

— Задним умом все крепки, — поморщился я. — Переиграли. Бывает. Что о тех парнях выяснить удалось?

— Простые уличные бузотеры, ни с какой бандой не связаны. — Фокусник почесал седой затылок и добавил: — Но был еще и третий, тот, который тебя в спину пырнул. Вот его толком никто не разглядел.

— Хитрый гад.

— И что дальше? — буркнул Валентин. — Трехпалый как в воду канул, а законника теперь вместо одного мордоворота пятеро сопровождают.

— Не трогайте Ксиса, — приказал я. — Проверяйте время от времени, но на рожон не лезьте. И главное — отслеживайте все слухи о необычных смертях. Жестоких убийствах с пытками, сожжениями, отрезанными головами или снятыми скальпами. Чем-то в этом роде.

— Зачем? — удивился Гуго.

— Полагаете, посвященный Ямхани станет не просто устранять причастных к торговле «желтой пылью», — сразу догадался брат-экзорцист, — а попытается запугать остальных? И должен будет предоставить хозяевам какие-либо трофеи?

— Это было бы логично.

— И все же стоило законника выпотрошить, — вздохнул Дрозд.

— Ты никогда не удил на живца? — Я вяло улыбнулся и почувствовал, как вновь начинает разгораться боль в пояснице. — Трехпалый — это наживка, Костас — поплавок. Не будем суетиться, позволим убийце сделать за нас грязную работу. После контрабандистов можно будет голыми руками брать.

— Вы так уверены в этом пахартском язычнике?

— Именно.

Раз уж ланские проныры за этим типом охотятся, значит, он действительно хорош.

«Ты узнаешь его, как только увидишь…»

Бесы, но почему?!

Я глубоко вздохнул и делиться полученной от шпика информацией ни с кем не стал. Вместо этого влил в себя кружку мерзкого на вкус настоя и провалился в беспокойный сон.

Сон — это все, что мне сейчас нужно.

Ну, почти…

4