Мор

— Каждый вечер Трехпалый заваливается в кабак и пьет до утра. Кабак всегда один и тот же — «Святое копье».

— Далеко отсюда?

— За четверть часа доберемся.

— Во сколько он обычно там появляется?

— Часа через два притащится, — задумался Гуго.

— Нормально, — успокоился я.

— Не хочешь дать ему время наклюкаться? — удивился Валентин.

— Спьяну мы все герои, а вот когда с похмелья колотит, жить куда как страшней. Да и не станет он откровенничать с первым встречным, иначе давно бы сам на корм рыбам отправился.

— Может, и так, — не стал спорить Дрозд и, помявшись, спросил: — А что насчет денежек? Мы, право слово, поиздержались чуток…

— По бабам меньше шляться надо, — фыркнула Берта.

— Меньше не меньше, а вспоможение в самый раз будет.

Я бухнул на стол звякнувший серебром кошель и передвинул его к Гуго:

— Половину раздели, остальное отложи.

— Отложу, как не отложить! — обрадовался фокусник и отработанным движением спрятал кошель под рубаху.

— Стой! — возмутился Дрозд. — А нашу долю?

— Не сейчас же!

— Именно что сейчас!

Переругиваясь, Валентин и Гуго отошли за соседний стол и занялись дележкой; Берта с интересом наблюдала за ними, но не вмешивалась, а брат-экзорцист откровенно маялся, не находя себе места.

— Марк! — обратился я нему. — Что насчет убийцы?

— Пока о нем ничего не слышно, — вздохнул парень. — В Ораже-на-Рее есть небольшая община выходцев из Пахарты, но никто из них не вызывает подозрений. К тому же они отринули язычество, избрав своим небесным покровителем Фредерика Копьеносца.

— Да они как были язычниками, так ими и остались! — фыркнул на миг оторвавшийся от монет Гуго. — А Святой Фредерик для них — это земное воплощение Вадры-Громовержца. Просто не хотят налог на чужеземцев платить.

— В любом случае, привечать посланца Ямхани они не станут! — упрямо заявил Марк.

— Да не волнуйтесь, командир, — улыбнулся Валентин и как бы невзначай смахнул в рукав монету, — нас предупреждают о приезжих из Пахарты. Всех сразу проверяем.

— Проверяем, — подтвердил экзорцист, — но пока безрезультатно.

— Эй! — возмутился вдруг Дрозд. — Гуго, ты чего меня пропустил?

— Ничего не пропустил, — хмыкнул фокусник, — сразу в рукав сунул.

— Да это я так, баловства ради. — Ничуть не смутившийся усач вытряхнул на ладонь серебряную крону. — От жары это…

— То-то же! — наставительно заявил Гуго, отложил по кроне себе и Берте, а следующую монетку катнул Валентину, но катнул неудачно, и та зазвенела на полу.

Ругнувшийся Дрозд полез под стол, и Гуго выразительно глянул на Берту. Девушка молча кивнула, и фокусник запустил руку в кошель.

Как дети малые, в самом деле.

— Слушай, Марк, — я заглянул в кружку, но она оказалась пуста, — а чего можно ждать от посвященного этому… как его…

— Ямхани пятирукого и двуликого?

— Вот, вот. Его самого.

— Это туземный божок смерти и справедливости. Князь Бездны, хранитель Полдня.

— Мне это ни о чем не говорит.

— У него две ипостаси: светлая и темная. В светлой — он помогает умершим пройти перерождение. В темной — обрывает жизни людей до срока. — Брат-экзорцист задумался, одернул слишком короткие рукава и продолжил: — Согласно труду «Языческие божки Пахарты и их последователи», посвященные Ямхани — искусные убийцы и чернокнижники. Но…

— Но это не говорит нам о том, насколько убийца силен, — вздохнул я.

— В любом случае, ему от нас не скрыться.

— Хотелось бы верить. — Я поднялся из-за стола и задумчиво постучал ногтем по кружке. — Сейчас иду в гостиницу, через час встречаемся на улице. И на будущее — пока сам к вам не подойду, не показывайте виду, что мы знакомы. Ясно?

Дождался утвердительных возгласов, вышел под палящие лучи солнца и побежал через дорогу.

Нет, определенно — так жить нельзя. Бесы бы побрали этих контрабандистов!

— Командир! — крикнул вдруг выскочивший следом Валентин. — На минуточку!

— Да?

— Тебе, конечно, видней, спорить не буду, — как-то очень уж издалека начал усач, — но почему деньги делятся поровну? Нет, Гуго свой хлеб отрабатывает, но Берта? Ей-то с каких щей наравне с остальными платить?

— Ну знаешь, — ухмыльнулся я. — Не думаю, что даже за двойную оплату ты согласишься выполнять ее работу.

— Так-то оно так, только не очень это честно, как ни крути.

— Не хватает денег?

— Нет, просто дело принципа.

— Если говорить о принципах, то жалованье у вас всех разное. И у тебя оно самое высокое. А дополнительные выплаты — это дополнительные выплаты. Они зависят исключительно от того, как мы сработали, поэтому делиться будут поровну. Даже я себе лишней монетки не возьму. Ясно?

— Ясно-то оно ясно…

— Понадобятся деньги, обращайся.

— Понял.

— Вот и замечательно.

И я отправился в гостиницу — дожидаться, пока спадет жара.

Но, как ни странно, особой прохлады вечер не принес. Да — солнце перестало палить, но вместо долгожданной свежести на город опустилась невыносимая духота. В низину меж холмов не проникало ни единого дуновения с моря, и дышать там было просто нечем. Еще и вонь от помойных канав…