Мор

— Какого беса?! — выругался Костас и судорожно сгреб в верхний ящик стола составленные стопками монеты. — Убирайся немедленно отсюда!

— Это выгодное предложение.

— Вон!

Охранник бесцеремонно дернул меня на выход, и тогда я позволил выскользнуть одному из медных шаров. Остальное оказалось делом техники — опрометчиво глянувший себе под ноги бугай получил ребром сжатой в кулак ладони по переносице, покачнулся, уперся спиной в косяк и без чувств съехал на пол.

А вот Костас оказался непрост. Стремительно соскочив со стула, он отдернул закрывавшую черный ход портьеру, рванул на себя дверь и… бухнулся на колени, когда второй шар угодил ему точнехонько в основание затылка.

Убедившись, что не перестарался, я оттащил законника обратно к столу, связал и его, и телохранителя порезанной на ленты шторой и запер контору изнутри. После сунул охраннику в рот тряпку, прислонил уже очнувшегося Хидиса спиной к стене и уселся напротив. Вытащил нож и, поигрывая им, начал свою речь:

— Хоть разговор у нас с вами и не задался, я не в обиде. Растерялись, понимаю. Не каждый день из Акраи приезжают. Но давайте на будущее обойдемся без спонтанных порывов. Вот, к примеру, захочется вам вдруг позвать на помощь, так вы сначала подумайте — каково это, когда дробят коленную чашечку. Сначала подумайте, а потом промолчите. — Я вернул на стол тяжеленную каменную чернильницу и спросил: — Вы согласны, что так будет лучше для нас обоих?

— Что вам надо? — прохрипел Костас Хидис, выглядевший как ничем не приметный субтильный мужичонка лет сорока.

— Будьте любезны ответить на вопрос.

— На вопрос? А! Да! Да, так будет лучше. Никаких криков.

— Вот и замечательно. Сами понимаете, я проделал столь долгий путь вовсе не для того, чтобы ломать людям кости. В этом вполне мог практиковаться и в Акрае.

— И зачем же вы к нам приехали? — спросил на удивление быстро пришедший в себя законник, устраиваясь поудобней.

— Предложить взаимовыгодное сотрудничество.

— Ну пока наше сотрудничество взаимовыгодным не назовешь.

— Пока это вообще не сотрудничество.

— Так слушаю вас. Вы говорите, говорите! Разумные люди всегда могут прийти к устраивающему обе стороны соглашению…

— Сразу к делу? — хмыкнул я. — Мне это нравится. Я и мои компаньоны хотели бы стать единственными покупателями товара, который сейчас не без вашего участия поставляется в Стильг. Мы даже готовы на четверть увеличить закупочные цены.

— Какой еще товар? — поморщился Костас, глаза у которого так и забегали.

— Ну вы знаете, бочонки с ним еще вылавливают в море…

— Какие бочонки? Я простой законник, а не купец или контрабандист!

— Ну тогда я простой костолом.

Я ухватил Костаса за ногу и стиснул пальцы, оттягивая на себя коленную чашечку. Хидис заелозил на полу, тихонько заскулил и вскоре взмолился:

— Не надо! Мне ничего не известно ни о каких бочонках! Меня оклеветали!

— В самом деле? — Я не подал виду, что всерьез рассматриваю такую возможность.

Но, если посудить — мог капитан излишне настойчивого жулика на своего недруга натравить? Мог, разумеется. Вот только слишком поздно на попятную идти. Надо дожимать.

— Так и есть! — взвыл от боли законник. — Ксис! Это ведь был старый пьянчуга Ксис, да?

— Кто такой Ксис? — поинтересовался я, отпуская колено законника.

— Он должен мне денег! Он все выдумал.

— Ты не понял вопроса. Какая причина могла побудить меня о чем-либо расспрашивать этого самого Ксиса? Кто он? Какая у него роль?

— Это простой пьянчуга! Вечно выдумывает всякие небылицы!

— Я похож на человека, который слушает пьянчуг? — В руке появился нож. — Кто такой Ксис?

— Не понимаю…

— Слушай, — я ухватил Костаса за волосы и приставил ему к лицу остро заточенный клинок, — думаешь, почему мне дали кличку Шило?

— Не знаю… — пролепетал Хидис.

— Люблю шилом работать. Но не сапоги тачать, вовсе нет. Я на людях обычно практикуюсь. И хоть инструмент, сам видишь, не самый подходящий, но будь уверен — очень скоро ты запоешь не хуже соловья. Все раскалываются, пойми. Вопрос лишь в том, сколько усилий потребуется приложить. Ты ведь понимаешь, о чем я?

— Не надо, — проблеял Костас, но у меня создалось впечатление, что он не так уж и напуган. Просто просчитывает возможные варианты развития событий, вот и медлит.

Крепкий орешек. Такого надо к сделке подводить, будто щуку к берегу, — без спешки, обстоятельно. Иначе либо леску порвет, либо с крючка сорвется.

— Кто такой Ксис?

— Контрабандист.

— Это он привозит дурь?

— Не понимаю…

Лезвие скользнуло по щеке законника легко, лишь слегка надрезая кожу, но по шее, пятная ворот рубахи, немедленно заструилась кровь. Крепко удерживая голову Костаса за волосы — а то еще дернется и образуется вместо полезного источника информации совершенно ненужный жмур, — я повел руку вниз и опустил оставлявший за собой глубокую царапину клинок до ключицы. Там, в стороне от дергавшейся жилки слегка надавил, загоняя острие в тело, и расчетливый законник понял, что пришло время колоться.

— Стой! — взмолился он. — Не надо!

— Ну?

— Какая гарантия, что ты оставишь меня в живых? Что не всадишь нож в сердце, когда стану не нужен?