Мор

— Все в порядке, — уверенно заявил я и с невозмутимым видом соврал: — Брат-экзорцист почти завершил ритуал, остались сущие пустяки.

— Поверю вам на слово, — успокоился хозяин дома и повернулся к неуверенно заглянувшей в холл служанке с грудью столь вызывающих размеров, что просто удивительно, как маркиза еще терпела ее в доме. — Марта, проходи!

— Да, ваше сиятельство…

— Себастьян?

— Смотри, красавица, — улыбнулся я и крутнул меж пальцев золотую монету, — есть полновесный флорин и непутевый девственник. Поможешь мне избавиться и от того, и от другого?

Марта вопросительно глянула на маркиза, тот кивнул, и тогда девица ловко перехватила золотой.

— Легко! — фыркнула она, но когда заглянула к экзорцисту, то неуверенно замерла на пороге. — Ой…

— Все в порядке, — ободрил я служанку. — Ты, главное, расшевели его.

Девица хихикнула и скрылась в комнате, а правильно истолковавший вырвавшийся у меня нервный смешок Левич отпил бренди и подмигнул:

— Не беспокойтесь, Марта и мертвого расшевелит.

Маркизу было видней, но все же я тихонько приоткрыл дверь и заглянул в щель. Впрочем, поводов для беспокойства и в самом деле не было: опустившаяся на колени перед братом-экзорцистом девица уже возилась с завязками кожаных штанов. Похоже — да, эта расшевелит.

— Берта! — окликнул я с трудом удерживавшуюся от смеха девушку и тихонько попросил: — Иди присмотри пока за Вероникой. — Но сразу придержал ее и шепотом уточнил: — Надеюсь, у тебя нет противоестественной тяги к молоденьким девицам?

— Моя единственная противоестественная тяга — это ты, — парировала девушка, зашла в комнату и уже через порог спросила: — На что обращать внимание?

— Если судороги начнутся или корчи, сразу меня зови. И за свечами следи, как прогорать начнут, предупреди.

— Знаешь, — улыбнулась вдруг Берта, — ты ведь вполне мог не тратить золотой, достаточно было просто попросить меня…

— Даже не смотри в его сторону, — украдкой погрозил я циркачке. — И не думай даже!

— Ты ревнуешь, дорогой?

— Нам с ним еще работать, поэтому не рой себе яму. Усекла?

— Как скажешь, любимый…

— Тьфу на тебя, — тихонько выругался я и захлопнул дверь. Взял оставленный на столе бокал и одним махом влил в себя бренди.

— Миклош, наполни бокал Себастьяна! — распорядился развалившийся на диванчике Левич.

— Не стоит, ваше сиятельство. Пока не стоит.

— Долго еще?

— Уже скоро.

Какое-то время я слонялся из одного угла в другой и посматривал на часы, потом не выдержал и заглянул к Берте.

— Все в порядке, — обернулась та на скрип двери. — Потеет только сильно, и все.

— А свечи?

— Горят.

Я с шумом перевел дух и, стараясь не выказывать беспокойства, перешел к соседней двери. Требовательно постучал, и уже через пару минут в холл выскочила растрепанная Марта.

— Ваш мальчик такой проказник, такой проказник! — прощебетала она, поправляя платье. — А уж какой выдумщик!

— Марта! — шикнул на служанку Левич, и хихикнувшая девица убежала из холла.

Следом показался нахлобучивший на голову широкополую шляпу брат-экзорцист.

— Ваше сиятельство… господа… — растерянно оглядел нас монах, и даже закрывавшая низ лица полумаска не помешала разглядеть, что похвалы девицы вогнали его в краску.

— Посмотрите мне в глаза, — потребовал я. Пригляделся и, не уловив ни малейших признаков бесноватости, уже со спокойной душой поторопил его: — Работайте. Время не терпит.

Звеня колокольчиками, экзорцист заскочил в комнату с бесноватой; мгновение спустя оттуда вышла Берта и вопросительно глянула на меня.

— Жди, — распорядился я, натянул камзол и плюхнулся рядом с маркизом. — А вот сейчас уже, пожалуй, можно выпить…

— Валентин, будь добр, — попросил хозяин дома.

Дрозд взял стоявший на придвинутом к дивану столике графин, наполнил нам бокалы, и мы выпили. Я перевел дух и глянул на часы. Четверть одиннадцатого. Нормально — теперь точно до полуночи уложимся.

Экзорцист завершил ритуал в половине одиннадцатого. Распахнув дверь, он замер на пороге, оттянул с лица полумаску и жадно глотнул воздуха.

— Что с моей доченькой? — немедленно кинулась к нему с расспросами вернувшаяся в холл Изабелла.

— Все хорошо, все хорошо, — принялся успокаивать ее монах и загородил дорогу подошедшему к комнате духовнику. А заодно и мне.

Я молча поднял руку, демонстрируя перстень с оттиском священного символа, спокойно отодвинул Изгоняющего в сторону и подошел к неподвижно замершей на кровати Веронике. Пригляделся и удовлетворенно кивнул, не уловив ни намека на скверну. Мальчишку можно поздравить — несмотря на осложнения, в итоге порчу выжег он просто ювелирно. А девушка спит, просто спит.

— Берта! — позвал я циркачку, а когда та прошла в комнату, попросил: — Развяжи, осмотри и переодень в чистое. Думаю, все обойдется, но возможен рецидив. И учти — некоторые бесноватые склонны к членовредительству.

— Хорошо.

Я вернулся в холл, где рыдала от счастья повисшая на супруге Изабелла, и еще не успел взять бокал с бренди, как ко мне подступил брат-экзорцист.

— Мне известно, кто вы… — начал было он, но я немедленно втолкнул его в пустую комнату и прикрыл за собой дверь.

— И что же вам известно?