Мор

Проходят несколько долгих секунд (я успеваю сесть за стол), прежде чем раздаются его тяжелые шаги. Он садится, не сводя с меня глаз. Я жду слов, тех самых, от которых сейчас сбежала, я уже почти слышу их.

Взгляд Мора, однако, ненадолго задерживается на мне и скользит дальше, а тело расслабляется. Он небрежно опускает руку на спинку моего стула. Клянусь, эта рука не остается без внимания – о нет, каждая частичка моего тела реагирует на ее присутствие.

Все это время Рут и Роб бесстрастно наблюдают за нами. При одной мысли о том, что они о нас думают, ладони становятся влажными.

– Итак, что же привело вас в наш дом? – весело спрашивает Рут.

– Саре нужен отдых, чтобы восстановить силы, – говорит Мор. Я чувствую на себе его взгляд, даже отвернувшись. – Долгое путешествие сказывается на ней.

– Ясно, – Рут кивает, принимая его слова к сведению. – А ты как? Тебе понадобится кровать?

Мор непринужденно устраивается на стуле, расставив длинные ноги.

– Я – Мор Завоеватель, первый из Четырех Всадников, пришедших, чтобы покорить мир. Я вечен, и мои силы не иссякают. Мне ничего не нужно, чтобы поддерживать их.

Вот, значит, как.

Рут приветливо поднимает брови.

– Если передумаешь, свободная кровать у нас есть. А теперь, – старушка поудобнее устраивается в своем кресле, – рассказывайте. Как вы, интересно, познакомились?

Она с любопытством смотрит на меня, на всадника и делает глоток чая.

Хитрюга она, эта Рут. Притворяется, будто не замечает, какие странные у нас с Мором отношения.

– Я попыталась его убить, – отвечаю я.

Рут со стуком ставит кружку на стол. Мой ответ ее, конечно, шокировал.

– Я застрелила его из дедушкиного ружья, – продолжаю я, – а потом подожгла.

Хозяева теряют дар речи.

Пожалуй, не стоило углубляться в такие детали…

Похоже, Мор не единственный, кто неправильно отвечает на гостеприимство пожилых супругов.

– Теперь она моя пленница, – объясняет всадник.

Я наклоняюсь к кружке, чтобы не видно было гримасы. Слишком явно его слова отдают ложью.

– А что, если не секрет, вы планируете с ней сделать? – голос Роба звучит приветливо и вежливо, но я чувствую, что, если ответ ему не понравится, он выгонит Мора за дверь.

Я крепче обхватываю кружку. Вот уж не ждала, что чужие станут за меня заступаться, тем более эти люди, которых так искренне порадовало появление всадника.

– Я держу ее при себе, – расплывчато поясняет Мор.

И снова этот взгляд всадника. У меня внутри все переворачивается (я пытаюсь убедить себя, что это от страха, но нельзя обманывать себя до бесконечности).

Ты чувствуешь, к чему идет дело, Берн.

Ни Рут, ни Роб не обсуждают ответ Мора, но я вижу, что он им не очень-то пришелся по нраву. Если бы я совершила покушение на жизнь человека – ответила бы по закону, у нас, смертных, предусмотрены наказания за такие преступления. Но наказывать меня, держа в плену… это просто недопустимо.

Всадник встает, резко отодвинув стул.

– Я должен позаботиться о коне. Не скучайте, я не надолго.

И так он это сказал, так царственно взглянул – будто он тут не незваный гость, а какой-нибудь чертов король.

Не произнося больше ни слова, Мор выходит. Без него в кухне становится очень, очень тихо.

Наконец, Рут прерывает молчание.

– Как ты, дорогая?

– Все в порядке, спасибо, – я провожу пальцем по краю кружки, глядя на Рут. – Ну, то есть, все относительно, но я жива и не умираю, а в наши дни мало о ком это можно сказать.

Голос предательски срывается. Я не забыла, что сижу за столом с двумя жертвами Мора.

Рут протягивает руку, кладет ее поверх моей и пожимает.

– С тобой все будет хорошо, – уверяет она.

Я и не догадывалась, как нуждаюсь в этих словах. Глаза тут же начинает подозрительно щипать. Я киваю, ее слова придают мне сил.

Неправильно, недостойно пользоваться ее добротой и мужеством, когда именно ей они действительно нужны.

– Простите меня, – хрипло шепчу я. – За… все.

Я прошу у нее прощения не только за наше бесцеремонное вторжение в их с Робом жизнь. Но и за все те семьи, чьи жизни мы уже растоптали. За то, что не сумела прикончить всадника, и за то, что мне все больше нравится этот монстр. Я прошу прощения за каждую мелочь, за каждую чертову глупость, которую я совершила с тех пор, как Бог решил, что всем нам настало время платить по счетам.

Роб отмахивается от моих слов.

– Мы получили приказ об эвакуации. И знали, чем грозит неподчинение, – говорит он, явно пытаясь снять с меня груз вины.

– Всадник, – начинает Рут, – он же не… – она шевелит пальцами, подыскивая верные слова, – не принуждает тебя делать что-то против твоей воли?

Насилует, хочет она сказать. Она боится, что Мор меня насилует.

– Нет! Нет, что вы! – я даже машу руками. Мор может быть жестким, но в то же время он галантен на свой необычный манер. Он скорее руку себе отрубит, чем возьмет меня силой.