Монстры. Битва кланов

Тот тоже был весь в крови и едва держался на ногах – но смеялся.

– Помнишь, как ты сказал тогда, перед испытаниями? – крикнул он Праю. – «Паленая кошка навсегда останется паленой кошкой». Мне понравилось, и я запомнил.

* * *

Отдыхал Прай недолго – предстояло еще многое сделать.

Он взял командование на себя, и, на удивление, его приказы стали слушать даже воины, отсутствовавшие во время битвы с Джарком и прилетевшие на островах. Как они ухитрились появиться настолько вовремя, Прай так до конца и не понял. Выяснилось лишь, что на каждый летающий остров неожиданно опустилась птица-вестник, которая принесла сигнал об опасности и просьбу как можно скорее возвращаться на Геару. Но откуда взялись эти птицы и кто их мог отправить, молодой Лев так и не понял.

Впрочем, решение этой задачи явно не было делом первостепенной важности. Сначала нужно было позаботиться о раненых. Так и не пришедшего в себя Арнара отнесли в хижину вождя, где над ним тут же захлопотали Таяра и несколько ее ближайших подруг.

Всех пострадавших, но оставшихся в живых – без разбора, Лев это был или изгой, – Прай приказал относить в большой шатер, где обычно проходили советы старейшин. Там уже собрались все женщины, которые хоть немного умели врачевать. Как запоздало узнал Прай, в его отсутствие клан похоронил знахарку Майди. Но прежде чем отправиться в Навь, старуха, точно предчувствуя беду, несколько дней усиленно трудилась. Она нарвала огромные охапки лечебных трав и наготовила целые чаны отвара и сборов для обработки и заживления ран, а также запасла средства для перевязки и устроила так, чтобы все это перенесли в женскую хижину. Сейчас предсмертная прозорливость колдуньи оказалась как нельзя кстати.

Те, кто был ранен особенно тяжело, оставались в большом шатре под присмотром женщин. Остальные, которым промыли, зашили и забинтовали раны, либо расходились по домам, либо, если были в силах, возвращались на поле битвы. Мужчины и помогавшие им подростки, пока еще не прошедшие испытаний, собирали тела павших и складывали на берегу, стараясь, чтобы предатели и оставшиеся верными Аранару воины лежали в стороне друг от друга.

Обработав себе рану средствами собственного приготовления и самостоятельно сделав перевязку, Прай как раз хотел присоединиться к Львам, когда услышал радостный вопль Тейи:

– Он жив! Жив!!!

– Кто жив? – спросил сын вождя и зашагал, хромая, на ее голос.

– Ном… – пропыхтела Тейя, которая уже шла ему навстречу, волоча на себе огромного Буйвола. Прай поспешил на подмогу и по дороге узнал, что Тейя догадалась еще раз проверить Нома, прежде чем отправить его к мертвецам, и вдруг убедилась, что сердце их друга все еще тихонько бьется.

Лично обработав раны бесчувственного Буйвола и приказав женщинам, чтобы за Номом ухаживали как можно лучше, Прай снова покинул шатер старейшин, и в этот момент Ахас и один из его старших братьев подтащили к нему упирающуюся Нлео.

– Представляешь, все это время она оставалась на Геаре лишь затем, чтобы шпионить для своего сыночка! – возмущенно сообщил молодой тигр. – Докладывала ему все, что у нас происходит. Получается, если бы не она, наш дед сейчас был бы жив…

– А если бы не вы, ублюдки, были бы живы мои сыновья! – заорала в ответ Нлео, извиваясь в крепко держащих ее руках воинов.

Прай с трудом узнал родную тетку – так сильно она постарела за короткое время. Ее волосы, и без того серого, «волчьего» окраса, стали грязно-белыми, лицо потемнело и сморщилось, одежда повисла на иссохшем теле, будто была сшита на другую женщину, гораздо выше и полнее.

Но наглости ее взгляд не потерял.

– Ненавижу тебя! – кричала Нлео Праю, все еще тщетно пытаясь вырваться. – Будь ты проклят! По твоей вине я потеряла всех своих близких! Твой отец убил моего мужа, а ты – обоих моих сыновей! Знай – я прокляла тебя! Твоя смерть будет мучительной и ужасной!

– Вот только духи не слышат твоих молитв, – усмехнулся в ответ Прай. – Иначе для моих двоюродных братцев все сложилось бы по-другому. Не буду сейчас ничего говорить об Ассере, но что касается Джарка, то он получил по заслугам. Убив своих соплеменников и сотворив то, что он сделал с женщинами, он нарушил все законы…

– …Лишь потому, что эти законы устарели! – перебила Нлео. – Если бы мой сын стал вождем, он бы их изменил.

В другое время Прай, возможно, удивился бы и задумался. Неужели Нлео, сама будучи женщиной, так легко согласилась с намерением Джарка превратить женщин из свободных существ в бесправных тварей, которые стали бы для мужчин лишь добычей, объектом охоты, как оружие, еда и другие бездушные вещи? Неужели ее любовь к сыну настолько слепа? Но сейчас ему было не до размышлений, тем более – не до размышлений о том, что творится в душе матери его злейшего врага.