Монстры. Битва кланов

Обратный путь прошел в молчании. Без звонких и нежных голосов девушек на летающем острове сразу стало скучнее. Ювилэ и Маару, стоя с двух сторон от Прая, пытались как-то его утешить, уверяли, перекрикивая шум ветра, что все не так уж плохо, за год много чего может произойти, все забудется, и к следующему Параду лун Наставницы обязательно простят Львов. Но он почти не слушал их увещеваний, ведь истинной причины его огорчения и гнева девушки не знали. Да и не могли знать.

За время их отсутствия на Геаре ничего не изменилось, если не считать, что предпоследний из оставшихся в живых изгоев, Кабан Боер, все же умер. Зато нескольким Львам и Ному стало лучше. По словам ухаживающих за ним женщин, Буйвол еще не пришел в себя, но его дыхание и сердцебиение наладились, и это было хорошим знаком. Ювилэ, пришедшая вместе с Праем и Тейей в большой шатер, долго смотрела на Нома, а потом заявила, что останется здесь и сама будет ухаживать за ним. И возражать ей, разумеется, никто не стал. Маару пообещала, что завтра же присоединится к ней, но сегодня она слишком устала и хочет отдохнуть.

Распорядившись, чтобы девушкам выделили хижину для ночлега, Прай удалился к себе. Тейя хотела было пойти с ним, но он, заявив, что хочет побыть один, отправил ее вместе с Маару, – и Тейя ушла, ничего не сказав, хотя все-таки, наверное, обиделась. Настала ночь, взошла луна, сегодня почему-то особенно крупная и яркая. Прай от усталости буквально валился с ног и был уверен, что уснет тотчас же, как доберется до ложа из звериных шкур, но отчего-то не получилось. Он долго лежал без сна, глядя через маленькое оконце на ночное небо и вспоминая бурные события сегодняшнего длинного дня, когда услышал тихий шорох у входа. Молодой Лев привычно вскинулся, чуть не охнув от боли в раненой ноге, но тотчас понял, что тревожиться не о чем – разглядел в темноте хорошо знакомые очертания женской фигуры, увенчанной обезьяньей головой.

– Зачем ты здесь? – спросил он, но Маару не стала ничего объяснять.

– Тихо! – прошептала она. – Не говори ничего, не нужно…

Юркой ящеркой она скользнула к нему, обняла, прижалась горячим телом. Прай почувствовал ее манкий запах, ощутил на своем лице обжигающее дыхание и больше уже не противился.

* * *

Утром, навестив Арнара, Прай обнаружил, что отец пришел в сознание. Вождь был еще очень слаб, но только телом. Сила духа к нему уже вернулась, а скорее всего, и вовсе его не покидала.

– Как ты, отец? – поинтересовался сын, присаживаясь на край ложа.

– Я в полном порядке, – заверил пожилой Лев и обратился к хлопотавшей рядом с ним жене:

– Таяра, будь добра, сделай мне горячего бульона.

Та вышла из хижины, а вождь обратился к сыну:

– Расскажи мне все! – потребовал он.

Прай исполнил его пожелание и постарался хоть и коротко, без излишних подробностей, но все же полностью изложить все важные события: как они с Ахасом отправились на Остров изгоев, забрали всех тамошних обитателей и отправились вместе с ними выручать Невест, как, допросив леопарда-охранника в лагере Джарка, узнали о мятеже, поспешили на выручку и поспели вовремя. Затем он перешел к событиям, случившимся уже после битвы, и сообщил, что вернул пленниц на Женский остров, и что Наставницы были благодарны, хотя еще и не простили клан Львов окончательно. Рассказывая все это, Прай ожидал шквала вопросов, вроде тех, откуда он узнал, где искать пленниц, и как сумел так быстро обучиться искусству навигации, но ничем таким отец не поинтересовался. Вместо этого он лишь попытался переменить позу, сморщился от боли и произнес:

– Я вижу, ты сам назначил себя моим ближайшим помощником и заместителем…

– Но кто-то же должен был взять на себя роль командира, – возразил на это Прай. – Кроме меня, просто некому было это сделать. Рабаш погиб, те немногие старейшины, что остались тебе верны, пали в бою с предателями. И я принял командование, так как имею на это полное право – я ведь твой сын.

– Сын… – горько усмехнулся Арнар. – Да, это, к сожалению, так. Духи строго наказали меня, дав мне в единственные сыновья тебя, – того, кому я никогда не мог доверять.

– Но почему, отец, почему?! – воскликнул Прай, вскакивая на ноги и тут же застонав от резкой боли в раненом бедре. – Чем я заслужил такое недоверие? Что сделал настолько плохого?

Арнар ненадолго замолчал.

– Я знаю далеко не все, что ты сделал, – сообщил он после паузы. – И не стану скрывать, что меня это мало интересует. Но я вижу самое главное: то, что нельзя верить ни единому твоему слову. Ты с младенчества был себе на уме. Ты столь же лжив, сколь хитер, и столь же хитер, сколь лжив. Нет сомнения, что при первой же возможности ты вонзишь мне нож в спину.

– Как ты можешь так говорить? – возмутился сын. – После того, как я со своими воинами примчался тебе на помощь и спас тебе жизнь! Если бы не я, ты уже отправился бы в Навь!