Монстр

Как мои братья смеют вмешиваться в мою личную жизнь?

Как смеют указывать, с кем мне можно видеться, а с кем нельзя?

И до чего же я жалкая, раз Киллиан смог безо всякого стеснения озвучить это в моем присутствии?

Я же Эшлинг. Милая, похожая на ангела Эшлинг. Врач. Кормилица. Хорошая девочка.

Бекка, которая начала понимать, что к чему, похоже, не знала, куда себя деть от смущения. Сделала пару шагов в сторону, подальше от Сэма. Он даже не заметил.

Сэм с серьезным выражением лица повернулся к Хантеру и Киллиану.

– Это случилось, когда я впервые увидел вашу сестру. За ужином, когда Сейлор с Хантером начали жить вместе. – Ага. Вот он уже врет. Это была не первая наша встреча. – Я отлучился в туалет, как раз когда она оттуда вышла. Ее платье попало сзади под нижнее белье, а задница и ноги оказались у всех на виду. Я сказал ей, чтобы поправила платье. А она закричала от ужаса и воскликнула: «О нет, мои никсы!» А потом объяснила, что так называется бренд нижнего белья. С тех пор я называю ее Никс, потому что она дурочка, которая не умеет нормально одеваться. Правда, Никс? – он подмигнул мне и щелкнул по носу, как опекающий старший брат.

Я была готова взорваться.

Расстроена.

Унижена.

Кипела от злости.

Сэм смотрел на меня и ждал, когда я уличу его во лжи.

– С каких пор ты ходишь на свидания? – Хантер сменил тему, явно не сочтя историю Сэма забавной.

– С тех пор, когда изменил свое отношение к браку.

– Ты изменил отношение к браку? – усмехнулся Киллиан, так и источая сомнение своим холодным взглядом. Старший брат заговорил, крутя золотое кольцо на безымянном пальце. – Как интересно. А я отчетливо помню, как ты толкнул мне часовую речь о достоинствах холостяцкой жизни, незадолго до того, как я женился на Персефоне. Мне выставить счет за даром потраченное время?

– Люди меняются. – Сэм прищурился. – Тебе ли не знать.

– Люди меняются. Монстры нет.

– Так что, Бекка – та самая? – не унимался Хантер, а меня вдруг замутило. Потому что Сэм был как раз таким психопатом, который мог жениться на другой, лишь бы досадить мне. Я бы не стала исключать, что он на это способен – убедить самого себя, что может довольствоваться моей копией и забыть обо мне настоящей.

Сэм окинул Бекку взглядом и притянул ее к себе.

– Надеюсь на это, – прошептал он и чмокнул ее в губы. – В ней есть все, что я ищу в женщине. Красота, образованность, честность. Бонус: в семье у нее все в порядке.

Ревность уступила место злости, и я, со стоном отвернувшись от Сэма и Бекки, посмотрела на Хантера и Киллиана.

– В общем, я передала вам мамино послание. Дальше делайте, что хотите. Приятного вечера.

С этими словами я умчалась прочь. Смутно слышала, как братья называют Сэма придурком, отчего почувствовала себя еще хуже. Будто я объект для жалости. Глупая наивная девчонка, неспособная постоять за себя перед страшным серым волком.

Все равно я никогда не чувствовала себя частью их круга. Киллиан, Хантер и Сэм дружили меж собой, а Персефона и Сейлор были вхожи как вторые половинки моих братьев. Мы с Эммабелль всегда оказывались в стороне, будучи связанными с ними, но не посвященными в их псевдотайное общество.

Оставшуюся часть вечера я провела, играя роль идеальной дочери для своей матери. Слушала ее избитые шутки, смеялась, в нужный момент хваталась за голову во время ее долгих, скучных рассказов, фотографировала благотворителей и даже представила маму со сцены, когда пришло время выступить с речью.

Никто не посмел поинтересоваться, где Джеральд Фитцпатрик. Ни одна живая душа. Все негласно предполагали, что мои родители, как и всегда, переживают непростой период, и большинство гостей не придали этому особого значения. Такими уж были Джейн и Джеральд Фитцпатрики.

Для примирения им достаточно было одного дорогого украшения и отпуска.

Весь вечер я не позволяла себе даже украдкой взглянуть на Сэма и Бекку, как бы ни было велико искушение.

Ему было несвойственно задерживаться на благотворительном мероприятии дольше, чем на десять минут.

А тем более приходить со спутницей.

Очевидно, что он затеял все это специально, чтобы помучить меня, и я не доставлю ему удовольствия, соглашаясь подвергаться этим мучениям.

Наконец, когда часы пробили полночь, я сказала маме, что поеду домой.

– У меня завтра утренняя смена. Увидимся утром. Мероприятие было чудесным. – Я поцеловала ее холодную щеку и пошла в гардероб, сжимая в руке помятый номерок, чтобы отдать его служащему в обмен на мое пальто от Armani.

Подойдя к замысловатой дубовой стойке, я обнаружила, что за ней никого нет.

Дверь позади оказалась закрыта.

Merde.

Я огляделась вокруг, высматривая свободного сотрудника, который мог бы мне помочь. Никого не найдя, я решила взять дело в свои руки. Я не стану задерживаться и ждать, когда окажусь легкой мишенью для Сэма и Бекки. Обойдя стойку, я открыла дверь гардероба и зашла внутрь.

И остановилась как вкопанная.

– О господи!