Monsta.com. Повышение без возврата

Драйден помотал головой, на сей раз устало и раздосадовано. Он тоже поднялся со своего места, проследовал за ней и остановился позади на почтительном расстоянии. А его взгляд сразу обратился к больничной постели, в которой лежала Кристина. К рыжим волосам на подушке и побледневшим лицу и губам.

– Тогда просто спой.

Микел едва не отпрянула, словно ее собрались облить кипящей жижей.

– «Спой»?! Да ты рехнулся!

– Очень может быть, – отозвался Драйден, готовый едва ли не закатить глаза от собственных слов.

Дженнифер смотрела на него с каменных лицом, а потом о чем-то задумалась.

– Допустим, – вдруг бросила она и нервно кивнула. – Но тогда ты будешь должен мне кое-что. Лично.

Она особенно выделила последнее условие.

– Катана. Я хочу, чтобы ее починили.

– Так и будет. В ближайшее время.

– О-о-о! Аха-ха! – девушка рассмеялась низким незнакомым смехом и вновь прищурилась. – Что, ТАК не терпится, чтобы Крис скорее проснулась?

Кажется, он почувствовал легкое недоумение. Сначала. А потом его даже немного повеселило то, как Дженнифер попыталась его поддеть. В ответ он лишь мягко улыбнулся.

– Я хочу, чтобы Кристина пришла в себя, и мне не понадобилось рисковать, оставляя все Бюро обезглавленным вновь, пока буду блуждать в ее разуме.

Искры нервного задора потухли в глазах Микел. Она что-то обдумывала.

– Тогда еще одно. Последнее.

– Сделка есть сделка. Если ты так решила.

Она резко распрямила плечи, словно стала выше в один миг. Широко распахнула сияющие глаза и отбросила мешающие волосы с лица.

– Когда вы получите от Эндрю показания. Когда все это закончится… Дай ему свободу. Дай полную свободу! Дай то, чем соблазнил его Вульф! Внуши другие воспоминания, перепиши его жизнь с момента инцидента в Чикаго. Пусть живет в это пока еще мирное время, сколько сможет! В свободе, которой никогда больше не будет у меня!

Слова оглушали, а взгляд прожигал насквозь. Он ощутил покалывание на кончиках пальцев. И даже на своем лице.

– Не думаю, что…

– Нет, – за короткий миг она была готова взвиться фурией, – это возможно! После того, как ты пил ее кровь!

– Хорошо, даю слово, – несмотря на ответную бурю, зарождающуюся внутри, Драйден почтительно склонил голову.

Она внимательно посмотрела на него, а потом неожиданно фыркнула. По-кошачьи. Как когда-то делала это будучи человеком.

– Ну, пойдем.

И они действительно пошли. Покинули наблюдательную комнату, оказались в ослепительно белой палате. Силуэт Дженнифер Микел словно покачивался в этом свете, когда она направилась к кровати. Сначала девушка начала напевать что-то себе под нос. Едва слышная мелодия, похожая на грустную колыбельную. Она тронула непривычно бледной рукой одеяло. Сбилась с напева, когда попыталась аккуратно подоткнуть его под ноги подруги. Незнакомая песня зазвучала громче, когда Джен выпрямилась и осталась стоять рядом с кроватью.

Теперь он слышал, как Дженнифер пропевает отдельные слова на японском. Луна, горе, забытое обещание, сломанные крылья и ветер. Песня обволакивала как погребальный саван. Слышал ли он что-то подобное прежде? Нет. Но в то же время Драйден был уверен, что кто-то когда-то пел так для нее. Возможно, это был…

Мелодия проникла в самую душу. Заволакивала тревоги и отпускала скорбь.

Голос звучал громче. Соскальзывал то на высокие, то на хриплые ноты. Превращался в нечто иное. Новое и еще никому неизвестное. Как и то будущее, что их ждало.

***

Я слышала голос. Вернее, два голоса. Один был рядом долго, но звучал совсем в отдалении. Будто пытался достучаться. То говорил, то исчезал. Второй пел мне. Что-то знакомое. Что-то очень знакомое. То, что я помнила.

Песня… Есть песни, с которыми я хочу быть единой. Просто слушать, как они звучат и вибрируют под кожей. Словно сама моя суть.

Эта песня была именно такой. А еще она пронизывала грустью.

Я оставалась неподвижной слишком долго, в то же время бродя по бесконечным каменным коридорам, где на стенах выступали барельефы в виде идеально вылепленных лиц размером в человеческий рост. Их веки были полусомкнуты, но казалось, что они наблюдают за каждым моим движением.

На мне было белое платье, посередине подола которого, словно разделяя юбку на две части, остался длинный прямой след крови. От самых бедер.

Мне не было больно. Я хотела назад, но все внутри постепенно промерзло от страха. Страха услышать что-то такое, о чем я еще не знала. Или знала, но не хотела верить.

Меня звала горькая песня, начавшаяся как колыбельная. Я пошла за ней. Даже, когда она перестала звучать, я продолжила идти. Пока коридоры и барельефы-лица не стали растворяться в серости перед глазами. Пока не ощутила, как тупо ноют руки, ноги и все тело через сон. И пока не увидела полупрозрачную фигуру в темном плаще, окутанную багровым туманом.

Сердце застучало в груди так быстро, словно меня догнала смерть.