Монгольское нашествие на Русь 1223–1253 гг.

Последний раз запись «Мирно бысть» встречается в летописи только для 1029 года[144]. Может быть, летописец хотел провести некую параллель с той героической и легендарной эпохой, когда Русь, лишь вступив на арену истории, плавно приближалась к своему расцвету, когда не была построена София, но была уже Десятинная, когда не было даже политического единства, а страна была поделена на владения Ярослава Мудрого и Мстислава Тмутараканского, на Чернигов и Киев, на просвещенный Восток и дикий Запад. Конечно, модель «Мирно бысть» могла использоваться и как простое заполнение досадной лакуны, ведь мы знаем, что для других земель, и не только русских, 1235 год вовсе не был ни мирным, ни бесцветным. В южных землях в это время перетягивали канат славы и власти две группировки близких родственников: галицко-киевская коалиция шла походом на гордый Чернигов, а потом бежала разгромленная под Торческом, перестав быть и галицкой, и киевской. Очень тревожно начал статью того же «мирного» 6743 (1235) г. новгородский летописец: «Не хотя исперва оканьныи, всепагубныи дияволъ роду человеческому добра…»[145]

И даже несмотря на то что после этих слов следует описание событий вокруг Киева – Чернигова, такое вступление дает пищу для более широкого круга образов. Кроме того, именно в 1235 г. на далекой реке Онон состоялся исторический курултай, на котором монгольские вожди приняли решение совершить большой общемонгольский поход в Европу, «до последнего моря». Началась война…

* * *

Рейд Джэбэ и Субэдея, несомненно, был хорошо продуманной акцией, по результатам которой в ставке Чингисхана были сделаны важные выводы о планах дальнейшей экспансии. Судя по всему, наступление на запад прерывать никто не собирался. Однако потребовалось несколько лет, чтобы монголы вернулись к последовательному наступлению.

За это время произошла смена поколений в руководстве империей. На обратном пути от Волги умер Джэбэ, и доклад Чингисхану о результатах похода представлял уже только Субэдей. Монголы в 1225 г. начали покорение тангутского государства Си Ся, где были задействованы все лучшие полководцы, включая Субэдея. На западной границе остался только корпус Джучи. В позднейших источниках содержится указание на то, что Чингисхан был крайне недоволен действиями старшего сына в эти годы. Джузджани договаривается до того, что Джучи готовил заговор против отца, но был раскрыт, а затем его отравили[146]. Многие историки относятся к этим сведениям с доверием.

Известно, что Джучи умер в самом начале 1227 г. где-то в казахской степи. Отец пережил его на шесть месяцев и преставился в августе 1227 г. на завершающем этапе похода против тангутов. Для избрания нового хана в 1229 г. – после траурного периода – был созван курултай, на котором повелителем Поднебесья был объявлен третий по старшинству Чингизид – Угэдэй. Улус Джучи он передал наиболее активному из детей старшего брата – Бату. Рашид ад-Дин наделил известие о наследнике заметным упреком отцу: «Так как Джучи уклонился от выступления ранее вышедшего постановления Чингиз-хана отправиться ему с войском и захватить все северные области, как то: Ибир-Сибир, Булар, Дашт-и-Кипчак, Башгирд, Рус и Черкес до Дербенда Хазарского, который монголы называют Тимур-кахалка, и включить их в свои владения, то, когда Угедей-каан воссел на царство, он повелел Бату [это сделать] таким же порядком»[147].

Оллсен считал, что Джучи воевал с западными кипчаками, но потом устал и ушел на Иртыш, где предавался охоте на куланов. Часть войск он оставил на западе. Однако лишь преждевременная смерть сгладила его конфликт с отцом[148].

Джувейни сообщает, что Угэдэй сразу после восшествия на престол отправил войска на важнейшие пограничные направления империи. На Тибет, на Селенгу. Чормаган-нойон с 30 тысячами отбыл в Иран, покинутый монголами в 1221 г. Такие же силы были отряжены и против булгар, саксинов и кипчаков, то есть на запад к волго-уральскому междуречью: «В сторону кипчаков, Саксина и Булгара он послал с таким же войском [30 тысяч] Куктая и Субатай-бахадура»[149].