Монгол

Борте считала, что есть люди, которые никогда не успокоятся и не смогут понимать и подчиняться другим, а их подчинение будет показным. Она также полагала, что примирение может принести определенную пользу, если оно произойдет в подходящее время. Если же для примирения придется приложить большие усилия, с ним лучше не связываться; сильный человек просто должен уничтожить своего врага. Жизнь слишком быстро проходит, чтобы идти к цели обходным путем, и не стоит помнить о приличиях и милосердии, считала она. Если на дороге стоит цветущее дерево и мешает человеку пройти, то дерево следует срубить, а не идти в обход. Так холодно и равнодушно рассуждала эта молоденькая женщина.

Борте было понятно, что у Темуджина нет времени на ожидание! Кроме того, она верно рассчитала, что муж станет противиться чужому плану, если он к тому времени выработает собственный. Осторожно, как бы неуверенно, начала она внушать ему, что в самом существовании Бектора для него таится ужасная опасность. Она говорила словно очень неохотно, показывая Темуджину, что только огромная любовь к нему заставляет ее говорить подобные вещи. Не сводя с Темуджина огромных серых глаз, она говорила, что любому человеку трудно поверить в то, что со стороны его брата исходит опасность, даже если об этом говорит его собственная жена. Она изо всех старалась скрыть от Темуджина, что ей известно, какие ужасные у него отношения с Бектором, а ее серые глаза казались невинными.

Темуджин с интересом слушал жену, но лицо его оставалось мрачным и подозрительным, глаза, чем дольше смотрел на красавицу жену, становились влажными и мягкими. Он был страстно влюблен и постоянно ее желал… Она сидела у его ног и говорила тихим, нежным и любящим голосом, а Темуджин неловко перебирал пряди ее темных шелковых волос. Борте слегка наклонилась вперед, чтобы ему было хорошо видно прелестное очертание ее высоких конических грудок, и как бы нечаянно выставила вперед ногу, окутанную мягкой тканью, позволяющей видеть приятную округлость бедра и стройную лодыжку. Говоря мужу разумные вещи, Борте приправляла их призывом к удовольствию и страсти. Она понимала, что все аргументы окажутся более весомыми, если к ним добавить намек на страсть. Борте презирала мужчин, чья сила и решительность исчезали при виде волнующейся женской груди и чьи знания становились ненужными, когда перед мужским взором открывались стройные пышущие страстью бедра.

Темуджин, как она успела заметить, славился тем, что не мог устоять перед красивой женщиной. Он начал волноваться и отвел глаза в сторону. Он понимал, что его жена была совсем не глупа, но признавать это ему не хотелось. Он сам давно приговорил Бектора к смерти, и когда Борте пыталась ему намекнуть на это, она только лишний раз подписала смертный приговор сводному брату своего мужа.

Однако Темуджин ей ничего тогда не сказал, впрочем, до конца жизни он никогда не делился с ней своими важными планами. Был только один человек, которому он рассказывал все.

В Джамухе было что-то, чего тайно побаивался Темуджин. Сам он никогда не чурался нечестных или отвратительных деяний, считая, что ради достижения можно использовать все цели и средства, что деяние было отличным, если оно принесло желаемые результаты. Темуджин понимал, что Джамуха, у которого не было в душе холодного расчета, так не думал. Кюрелен мог не одобрить какое-то действие и высоко поднимать брови, но если Темуджин добивался поставленной цели, тот лишь шутил и смеялся, забыв о своем прежнем мнении. Шепе Нойон обожал веселые приключения и был доволен, если все шли к поставленной цели по-умному и с шуточками. Субодай никогда не осуждал ни единого человека, а Касар просто обожал Темуджина, и для него в Темуджине не было отрицательных качеств. Лишь Джамуха не радовался результатам, если они достигались нечестными средствами, тогда он строго и серьезно смотрел на Темуджина, и тому становилось стыдно, от этого Темуджин злился на своего несгибаемого друга. Ему никогда не удавалось что-то скрывать от Джамухи, но сейчас он дал себе обещание, что сохранит в тайне задуманное и не проговорится другу, которому для его же пользы лучше находиться в неведении относительно планов Темуджина.

Бектор должен быть убит без всяческих отсрочек, как Темуджину намекнул Кюрелен. Бектор не должен мучиться перед смертью, убийство должно быть простым, ведь оно было вызвано только необходимостью. Так он решил для себя. Когда Темуджин увидел Джамуху, он едва не проговорился, но смолчал. Каждый день он обещал, что поговорит с другом и убедит в необходимости расправиться с Бектором, однако, глядя в серьезные строгие глаза Джамухи, никак не мог найти нужных слов.