Молодые львы

Ной отбарабанил личный номер, изо всех сил стараясь не заикаться, хотя челюсти сводило от холода.

– А что это за буква «И» на медальоне? – подозрительно спросил солдат.

– Иудей, – ответил Ной.

– Иудей? – переспросил южанин. – Это еще кто такой?

– Еврей, – пояснил Ной.

– А почему они так и не написали? – недовольно пробурчал уроженец Джорджии.

– Послушайте, вы собираетесь продержать нас здесь до конца войны? Мы замерзли.

– Заходите, – махнул винтовкой солдат из окопа. – Чувствуйте себя как дома. Через пятнадцать минут рассветет, и я отведу вас на ротный командный пункт. За окопом канава, в которой вы можете укрыться.

Ной и Бурнекер обогнули окоп. Солдат вернул им медальоны, с любопытством оглядел их обоих.

– И как там было?

– Потрясающе, – ответил Ной.

– Лучше, чем на доброй пьянке, – добавил Бурнекер.

– Что-то верится в это с трудом, – покачал головой южанин.

Ной повернулся к Бурнекеру.

– Возьми, – протянул ему бумажник. – Карта на оборотной стороне фотографии моей жены. Если я не вернусь через пятнадцать минут, отдашь начальнику разведки.

– А ты куда? – спросил Бурнекер.

– За Коули.

Вырвавшиеся слова удивили самого Ноя. Он же не думал об этом, не планировал возвращаться на немецкий берег. Но за последние три дня Ной привык принимать решения, брать на себя ответственность за других. Он решил, что должен привести Коули к своим, поскольку канал мелкий и плыть тому не придется.

– А где этот Коули? – спросил южанин.

– На той стороне канала, – ответил Бурнекер.

– Должно быть, тебе очень дорог этот мистер Коули. – Южанин всмотрелся в сереющую тьму.

– Я от него без ума, – ответил Ной. Ему так хотелось, чтобы остальные отговорили его от этой авантюры, но никто не произнес ни слова.

– И сколько тебе понадобится времени? – спросил солдат, оставшийся в окопе.

– Пятнадцать минут.

– Возьми. – Он протянул Ною бутылку, донышко которой было заляпано грязью. – Это придаст тебе храбрости.

Ной вытащил пробку, глотнул. На глазах выступили слезы, горло и грудь обожгло, а в желудке просто вспыхнул костер.

– Что это такое? – спросил он, возвращая бутылку.

– Местный напиток, – ответил солдат из окопа. – Вроде бы яблочная водка. Очень полезна перед купанием. – Он протянул бутылку Бурнекеру, который сделал короткий глоток и отдал бутылку.

– Послушай, тебе нет нужды идти за Коули. – Бурнекер пристально смотрел на Ноя. – Он упустил свой шанс. Ты ничего не должен этому сукину сыну. Я бы не пошел. Если б думал, что за ним стоит идти, я бы пошел с тобой. Но он этого не заслужил, Ной.

– Если я не вернусь через пятнадцать минут, передай карту начальнику разведки, – повторил Ной, восхищаясь спокойствием и логичностью рассуждений Бурнекера.

– Обязательно.

– Я пройдусь вдоль постов и предупрежу наших ребят, чтобы не отстрелили тебе задницу, – сказал южанин из Джорджии.

– Спасибо, – поблагодарил его Ной и направился к каналу.

Мокрый подол рубашки бил по голым ногам, внутри бушевал спиртовой пожар. У кромки воды Ной остановился. Прилив набирал силу, вода с шумом проносилась вдоль берега. Если повернуть назад, то через полчаса он будет на командном пункте роты, а то и в госпитале, его укутают в теплое одеяло, напоят, накормят, он будет спать дни, месяцы… Он сделал все что мог, никто не обвинит его в каком-либо промахе. Он вышел из окружения и вывел Бурнекера, он нанес на карту местоположение вражеского склада боеприпасов, он мог сдаться в плен, но не сдался, он рисковал, но риск оправдался. Ведь лейтенант Грин просил их об одном – выйти к своим, и он вышел. Даже если он найдет Коули, тот может отказаться идти с ним, из-за прилива канал стал глубже…

Ной присел, вглядываясь в скользящую мимо него воду. А потом решительно вошел в нее.

Он уже успел забыть, какая она холодная. Грудь стянуло, как обручем. Но он сумел глубоко вдохнуть и медленно двинулся к другому берегу. Порой дно уходило из-под ног, но Ной не останавливался. У берега он повернулся и пошел вдоль него, против течения, стараясь вспомнить, как выглядело то место, где они с Бурнекером спрыгнули в канал. Ной шел не спеша, чувствуя, как холодная вода давит на грудь, пытаясь увлечь его за собой. Иногда он останавливался, вслушиваясь в ночь. Издалека донесся шум авиационного мотора, оттуда же послышались беспорядочные выстрелы зениток, устроивших охоту за немецким самолетом, возвращающимся из ночного рейда. Но в непосредственной близости царила тишина.

Наконец Ной увидел знакомое место, осторожно, с трудом вылез на берег и на четвереньках пополз к кустам. В пяти футах от них он остановился.

– Коули, – шепотом позвал Ной. – Коули. – Ответа не последовало, но шестое чувство подсказало Ною, что Коули здесь. Он подобрался ближе. – Коули, – чуть громче повторил он. – Коули…

Кусты зашелестели.

– Оставь меня в покое, – огрызнулся Коули.

Ной пополз на голос. Среди листвы появилась голова Коули.

– Я вернулся за тобой. Пошли.

– Оставь меня в покое, – повторил Коули.

– Канал неглубокий, – начал убеждать его Ной. – Говорю тебе, неглубокий. Плыть тебе не придется.

– Ты что, издеваешься?