Молодые львы

Загрохотал пулемет, разорвав хрупкую горную тишину. Кристиан заморгал, веки помимо воли сами опускались и поднимались. На дороге упали двое солдат. Остальные застыли на месте, в изумлении уставившись на упавших. Рядом рухнули еще трое. Вот тогда американцы бросились бежать. По склону оврага, под защиту моста. Умеют они, однако, бегать, подумал Кристиан. Где же оператор кинохроники? Некоторые из американцев несли и волочили раненых. Солдаты спотыкались, скатывались по склону, винтовки летели в сторону, руки и ноги нелепо болтались в воздухе. Кристиан наблюдал за происходящим, таким далеким и не имеющим к нему никакого отношения, без особого интереса, как смотрел бы на жука, которого муравьи затаскивают в муравейник.

Взорвалась первая мина. Каска с болтающимися внизу ремешками взлетела вверх метров на двадцать, тускло поблескивая на солнце.

Геймс прекратил стрельбу. Взрывы мин следовали один за другим, гулкое эхо гуляло по кругу, отражаясь от склонов, окружающих долину холмов. Большое грязное облако пыли и дыма поднялось из-под моста.

Грохот взрывов медленно замирал, словно звук утекал по лощинам, чтобы скопиться где-то в другом месте. Установилась грозная, таящая в себе опасность тишина. Два воробья, возмущенно щебеча, пролетели над пулеметом. Из оврага, из-под арки моста появилась одинокая фигура. Шел человек очень медленно, был мрачен, словно врач, отходящий от постели больного, который только что испустил дух. Пройдя пять или шесть метров, он опустился на торчащий из склона оврага валун. Кристиан навел на американца бинокль. Взрывной волной с него сорвало рубашку, и глазам Кристиана предстало белое, как молоко, тело. В руках американец держал винтовку. В тот самый момент, когда Кристиан смотрел на него, этот человек поднял винтовку, поднес ее к плечу. «А ведь он целится в нас!» – с изумлением подумал Кристиан.

До них донесся жалкий треск выстрелов, а вот пули просвистели практически над их головами. Кристиан усмехнулся.

– Прикончи его, – приказал он.

Геймс нажал на гашетку. В бинокль Кристиан видел, как пули широкой дугой вспахали землю, поднимая фонтанчики пыли. Ни одна в американца не попала. А тот и не думал покидать свой валун. Неторопливо, словно плотник, подбивающий рубанок, он вставлял в винтовку новую обойму. Геймс чуть повел стволом пулемета, пули легли ближе к американцу, но тот по-прежнему не желал их замечать. Вставил обойму и вновь поднял винтовку к голому плечу. Во всем этом было что-то безумное, наводящее ужас. Полуголый белокожий мужчина – белое пятно на зеленовато-коричневом склоне оврага – сидел на валуне в окружении убитых товарищей и стрелял по пулеметчикам, увидеть которых невооруженным глазом он никак не мог; при этом он не придавал никакого значения пулям, падавшим все ближе и ближе, чтобы через пару мгновений убить его.

– Кончай этого парня! – раздраженно бросил Кристиан. – Не тяни, кончай.

Геймс перестал стрелять. Прищурившись, покачал пулемет, наводя на цель. Снизу донеслись винтовочные выстрелы. Безвредные и бесполезные, хотя пули то пролетали над головой Кристиана, то отскакивали от скалы чуть ниже того места, где он лежал.

Наконец Геймс точно прицелился и выпустил короткую очередь. Винтовка вывалилась из рук американца. Он медленно встал, шагнул к мосту и опустился на землю, словно усталость свалила-таки его с ног.

В этот момент сработал динамит. Глыбы камня взлетели в воздух, калеча придорожные деревья, вспарывая кору, сшибая ветви. Пыль оседала долго, а когда наконец осела, взору Кристиана открылись грязно-зеленые фигурки, торчащие тут и там из-под груд обломков. Полураздетый американец полностью исчез под маленькой лавиной из земли и камней.

Кристиан со вздохом опустил бинокль. Дилетанты, что они делают на войне?

Геймс сел, повернулся к Кристиану.

– Теперь мы можем покурить? – спросил он.

– Да, – кивнул Кристиан. – Теперь можете покурить.

Он наблюдал, как Геймс достал пачку сигарет, предложил одну Рихтеру. Тот молча взял сигарету. Кристиану пулеметчик ничего предлагать не стал. Каков подлец, с обидой подумал Кристиан и полез за своей пачкой.

Взяв одну из двух остававшихся сигарет, он долго держал ее губами, ощущая ее округлость, вдыхая запах табака. И лишь потом закурил, говоря себе: «Имею право, я ее честно заработал». Кристиан глубоко затянулся, стараясь подольше задержать дым в легких. Голова пошла кругом, зато разом снялось напряжение. «Я должен написать об этом Гарденбургу, – подумал Кристиан, вновь затягиваясь сигаретным дымом. – Он будет доволен, я хорошо усвоил его уроки». Кристиан привалился к валуну, улыбаясь синему небу и проплывающим по нему белым облачкам, которые куда-то гнал горный ветер. Он знал, что до появления Дена у него есть еще добрых десять минут.