Молодые люди

Лида невольно подслушала эти переговоры, и ей очень захотелось, чтобы переводчица и ей тоже помогла, раскрыла бы смысл так заинтересовавшего ее жеста с одним пальцем и с десятью пальцами. Она выждала подходящую минуту и отозвала переводчицу в сторону. Женщина в меховой шапочке потолковала несколько секунд с Ванюшкой.

— Будет у него велосипед! — с улыбкой объяснила она. — Он говорит, что уже большинство его товарищей хочет обзавестись собственными машинами… Только бы хватило велосипедов в магазине!.. Они разбились на десятки. В каждую получку десять человек покупают сообща один велосипед. Очередь — по жребию. Понимаете?.. Ну вот и все. Вот оно и получается: десять пальцев — один палец!

— Один пальец, десть пальец! — радостно подтвердил Ваня.

День за днем солнце набирало жару. Все шустрее, с веселым звоном и сверканьем, растекались под уклоны весенние ручьи. На гладких и ровных местах земля приметно курилась, начинала подсыхать. Последний, рыхлый, уже источенный ноздреватыми черными точками снег удерживался лишь в самых отдаленных и затененных местах.

В эти дни русские и китайцы братски соревновались в колоссальных просторах нового цеха. И уже невозможно было распознать, кто здесь учителя, а кто ученики, где хозяева, а где их гости. Китаец в коричневом кителе часто наведывался сюда, и, казалось, в самом звуке его голоса таилась волшебная, подталкивающая сила.

В эти дни Лида никак не могла выбрать времени даже для встречи с Алешей. Только в субботу она пообещала ему непременно пойти погулять по городу. Она впервые оделась в этот вечер по-весеннему. Любимому лыжному костюму отныне отставка на долгие сроки. Лида достала из чемодана давно хранимые втайне обновки: светло-коричневую, в крупную темную клетку, юбку, черную шелковую блузку с лакированным пояском, приладила к ней широкий кружевной воротничок — тот самый, что и в памятный вечер песни, — надела серый берет со связкой искусственных фиалок, серое габардиновое пальто… Эх, если бы к этому еще и подходящую новую сумочку!

Лида, приготовившись в путь, поворачивалась перед зеркалом, оглядывая себя со спины и с боков.

— Это еще что такое? — изумилась вошедшая в комнату хозяйка общежития. — Ты куда? — спрашивала Тина. — Сегодня! Когда у нас вечер с Плужниковым!

— Мало что… Расскажешь потом своими словами.

— Да ты с ума сошла!.. Своими словами! Сколько у нас сегодня народу будет! Все просятся, я с ног сбилась, бегая к телефону, а ты…

— Я извиняюсь…

Проходя мимо подруги, Лида опахнула ее запахом только что покропленных на воротничок и лацканы пальто духов, быстро склонившись, поцеловала в ухо и уже в дверях, в последний раз оглянувшись, сказала:

— Очень жаль, что Плужников у нас именно сегодня. Но… — И она, с огорчением разведя руками, исчезла.

Лида пришла к Алеше чуточку раньше условленного, он еще не вернулся домой. В комнате застала она только Юрия и Вадима.

«Артист» медленно, все более расширяя глаза, поднимался с табурета при виде столь нарядной и обворожительной гостьи, потом закачался, ладонью прикрывая глаза, головой помотал, будто бы теряя и силы и сознание, свалился обратно на табурет и снова устремил взгляд на девушку, обалдело раскрыв рот.

— Мама родная! — наконец-то прошептал он, всплеснув руками.

— Здравствуйте, ребятки.

Стараясь сдержать довольную улыбку, Лида прошла на середину комнаты, по пути расстегнула пальто; присаживаясь за стол, небрежным движением откинула полы в сторону, чтобы показать и клетчатую фасонистую юбку и блузку с чудным узорным воротником.

— Алеши еще не было?

— Неужели это ты?.. Ах, Лидка, черт бы тебя взял! — восхищенно воскликнул Вадим. — Ну, я не знаю… кажется, дай тебе веер в руки или какой-нибудь яркий цветок, ты моментально должна «Хабанеру» запеть, да с огоньком, с такой лихостью, что люди кругом с копыт долой начнут валиться… Честное слово!

Тут и Юра отвернулся от учебников в своем углу, залюбовался и он девушкой.

— Ну ладно, хватит тебе… Чей велосипед? — спросила Лида, чтобы поскорее переменить тему разговора.

— Мой, — покосившись в простенок с машиной, ответил Юра. — А почему тебя это вдруг заинтересовало?

— Твой?.. Нет, ничего, я просто так… Выходит, нынче у ребят такая всеобщая мода пошла — велосипедная. У китайцев даже вроде эпидемии получается, все покупать кинулись… — И немного спустя она прибавила: — Странно…

Это последнее ее замечание — «странно» — уже никакого отношения к велосипедам не имело. Она сказала «странно» и рассеянно улыбнулась тому, что все решительно говорят ей «ты» и она отвечает тем же, но с Алешей, именно с ним, она на «вы» даже и теперь, даже после того, что было под лестницей…

— Что ж тут странного? — возразил Юра. — Удобная вещь, а цена подходящая.

— Да, да, конечно, — согласилась она и вслух отметила номер жестяной регистрационной пластинки, прикрепленной позади седла: — Две тысячи сто двадцать два!

Она рассмеялась ходу собственных мыслей и тут же объяснила, почему ей стало смешно.