Мокрый мир

Третье условие… Его поведает Рави. После того как Нэй встретится с Каххиром Сахи, к которому они ехали. Кстати, куда?

После приема во дворце Нэй отказался от завтрака в обществе чиновников и военачальников – рассевшись по рангу за длинным столом, воротнички и ожерелья рвали пальцами тушенную с овощами баранину, выгребали мясной фарш из тыкв, утирали рты листьями винограда. Он перекусил в своей комнате вареным рисом и айвой, и с ломтем арбуза, ярко-красным, роняющим тяжелые капли, спустился во двор к паланкину.

В окно пыльно пахли травы. Кобура давила на ребра, шпага лежала на коленях поперек паланкина. Рядом, свесив короткие лапы, вытянулся Вийон.

Ехали мимо кладбища. За невысокой саманной оградой среди могил сидели на траве туземцы, стояли белые воздушные шатры. Сквозь ткань просвечивали темные силуэты. Люди. В каждом шатре по человеку.

– Зачем шатры? – спросил Нэй.

– Для чтения священной книги.

За кладбищенской окраиной посетителей развлекали фокусники и сказители. Мчались карусельные звери – тигры, ягуары, пантеры. Детишки смеялись на высоких качелях – внизу, возвращаясь к земле, но, когда сиденье взмывало вверх, хватали ртом воздух и замирали, оглушенные небом.

Нэй не хотел, но вспомнил огромное ржавое колесо, колесо висельников, на острове каннибалов.

– Вы колдовали во дворце, – сказал вдруг Рави, – чтобы меня увидеть.

Нэй помедлил с ответом. Да, он не только догадался о том, что Рави прячется в потаенном пространстве за троном, но и проверил догадку, применив заклинание прозрачности. И Рави это почувствовал.

– Прошу меня извинить, если нарушил правила.

– Не стоит.

«Ты тоже заметил?»

Человек с шишкой повторил твои слова, – отозвался Вийон.

«Он издевается».

– Как вы узнали? – спросил Нэй, подталкиваемый любопытством. Взгляд невольно тянулся к шрамированной шишке на лбу браматмы.

Рави зажал руки в коленях.

– Тело человека – инструмент. Если его правильно настроить, то оно чувствует вибрации иной силы. Как кожа чувствует ветер.

– Я много слышал о целительстве, которым занимаются местные колдуны…

– Мы говорим не «колдун», а «мастер». Тот, кто управляет своим умом и организмом. Тот, кто достиг вершины духовного познания. Тот, кто освободился.

«Я не там искал тайные знания. Вот они, руины с письменами, – передо мной».

– Мастер и правда может излечить касанием руки?

Рави не моргая смотрел на него. На морщинистом черепашьем лице – ни одной эмоции. Клинышек бороды указывал на сдавленные коленями руки.

– Мастер обрубает нити.

– Заклинаний?

– Проблемные нити жизни.

Нэй вспомнил Аэда Немеда, придворного колдуна, лекаря и заговорщика. Предателя Гармонии, брошенного в подвалы Пыточной башни.

– Настои? Травы?

– Волшебные смеси используют в ритуалах. Они помогают войти в контакт с богом.

– С каким из? – не удержался Нэй.

Рави и бровью не повел.

– С любым.

«Весьма удобно».

– Даже с богом-разрушителем?

– Что есть разрушение? А что созидание? Это суть высших существ. Они создают и разрушают.

– А как же равновесие? Поддержка?

– Мгновение между созиданием и разрушением.

Нэй помолчал.

– Вы говорили о духовном развитии… Я слышал, что некоторые колдуны… мастера поднимают руки и держат их так месяцами. – Про жестокую аскезу местных святых Нэю рассказал Каххир Сахи, перед тем как снова уплыть на Восток. – Так долго, что иногда руки отсыхают.

– Человек гораздо больше, чем есть, – туманно ответил Рави.

Ласка приподняла закругленные ушки.

За окном катились назад, подпрыгивая, сточные канавы, желтые стены. Паланкин двигался вдоль глинобитных домиков, разделенных узкими проходами. Выскочил на горластый базар. Прилавки, застеленные пальмовыми листьями, горы свежих и сушеных фруктов. Мясники отирали о фартуки широкие ладони, продавцы одежды нахваливали яркие платья – сами ряженные в тряпье. Старик грузил на мула корзину с кедровыми орехами.

– Еще вопрос, – сказал Нэй. – Мастера и факиры – это ведь одно и то же?

Рави не успел ответить. А может, и не собирался.

Слуги остановились и опустили паланкин на землю.

Нэй вышел, поправляя ножны. Рави ловко спрыгнул с другой стороны и поспешил к двухэтажному кирпичному зданию с железными дверями. Двери открылись прежде, чем Рави приблизился к ним.

Белое солнце жарко висело над головой. Во дворе было пусто – ни пальмы, ни куста.

Нэй обернулся и увидел, что здание обнесено высоким зубчатым забором. Расспрашивая браматму, он не заметил, как они въехали на территорию… чего?

Он задержал взгляд на угловой башне с человеком, вооруженным духовой трубкой, заметил еще двоих, бредущих в короткой тени забора, с саблями на бедре, – и все прояснилось.

Его привезли в тюрьму.

* * *

Надзиратель провел палкой по прутьям решетки, сморкнулся в плечо и вернулся по коридору в тесную комнату со столом и стулом. В этой комнате остался Рави.