Мокрая вода

– Василич присел рядом, полюбовался вблизи на текстуру дерева. – Тёплое, натуральное – ходи босиком, наслаждайся.

– Что у нас тут завалялось? – Варлам открыл дверцу кухонного гарнитура, за которой белело больничное нутро холодильника.

Стал доставать пакеты, выкладывать их на столешницу. Взял глиняную чашку, сходил на лоджию, пошуршал там и вернулся с грибами и банкой огурцов.

– Может, помочь чем? – предложил Василич. Я кухню уважаю.

– Действительно! – подхватился Михалыч. – Чего мы тут, как на аманинах!

– Ничего особенного, – ответил Варлам. – Присаживайтесь, отдыхайте.

Стол украсился огурчиками, грибками, копчёным домашним салом – мясо розовело в нём нежными слоями. Почистили луковицу, нарезали колечками, на блюдце выложили. Бородинский хлеб на дубовой доске источал аромат. Варлам достал из поллитровой банки селёдочку.

– Сам маринад делаю, минимум уксуса. – Не люблю его ни в грибах, ни в огурцах.

– Выставил в глубокой чашке длинный, зелёный солёный перец.

– Цицак – в Грузии называется, – прокомментировал Василич. – Я тебе фирменный рецепт подарю – как селёдочку правильно приготовить. Будешь вспоминать добрым словом.

В двери зазвенели ключи.

– А вот и мы! – сказал розовощёкий Мефодий.

– Не замёрзли? – участливо спросил Василич.

– Нет! Как в шубе – после парилочки.

– Геныч, мы чё, на дискотеку потом рванём? – спросил Боб, наблюдая, как тот прихорашивается перед зеркалом.

– Не-а, сегодня тока у койку, без элементов секса.

– Чтой-то там в корзинку сложили употребительскую! – Василич забрал у Мефодия полный пакет, из которого выпирали горлышки бутылок. Потом засмеялся:

– Это у меня с детства! Только мама на порог из магазина, сразу в сумку попой кверху!

Он выложил поддончики свежих огурцов, помидоров, копчёные рёбрышки в герметичной упаковке, баночку горчицы, банку квашеной капусты, две большие бутылки минеральной воды, пучки укропа и петрушки, две литровые бутылки водки и коробку мороженого «пломбир с карамелью».

– Ого! Не много? – спросил Михалыч.

– Ты это про мороженое? – прикинулся Геныч.

– Про водовку.

– Ты ж всё равно не пьешь.

– За товарищев радею.

– Мало бы не было, радетель ты наш!

– Можно я в холодильник гляну? – спросил Василич. – Угу. Угу. Так. – Он оглядел полки. – О! Нашёл, что искал! – Он достал средних размеров баклажан в хрустящем целлофане. Из морозилки извлёк поддончик с мясом.

– Это что, хозяин?

– Гуляш. Готовый. Клади и жарь.

– Дичь?

– Говядина.

– То, что надо! Так! Стойте там – слухайте сюда! – Василич вдохновился. – Давайте я сделаю чанахи!

– А давайте для начала разольём! – в тон ответил Геныч.

– А давайте без давайте! – поддержал Боб. – Давненько не брал я в руки шашек!

– Кто у нас дневальный по банде? – строго спросил Геныч. – Как всегда – нет дневального на тумбочке в этой раздолбайской роте!

Варлам раскладывал стулья, рассаживались. Одну бутылку Геныч сунул в морозилку, вторую открыл.

– А где искристый хрусталь, хозяин?

– Ёк-макарёк! – спохватился Варлам.

Он достал из шкафчика гранёные стаканы, расставил на столе между разнокалиберных тарелок и вилок.

Боб рассмеялся. Все посмотрели на него.

– Вчера Геныч звонил, про гранёный стакан каламбурили, а он – вот он живьём! – Мысель материальна, – сказал назидательно Геныч, – а словом можно убить! На лету – бац, и погиб!

– Погоди секунду, – Варлам полез в шуфлядку стола и достал ещё один стакан.

– Это чё – за тех, кого сегодня с нами нет? – спросил Геныч. – Не вернувшихся с заданий?

– Нет! Мерный стакан – засмеялся Варлам, – из Палаты мер и весов. Со студенчества храню – священная память. Видишь, сбоку насечки.

На стакане виднелись отметины.

– Рашпилем, что ли? – спросил Василич.

– Надфилем. О! – показал пальцем Варлам, – «ноль пять – три». Значит – поллитра на троих. А вот – «ноль пят – пять». По сотке, значит. Оч-ч-ень удобно! И потом – просто нравится! Если честно – слегка дурку повалять!

– А литр? Где разметка? – спросил Боб. – Ну, так – для интереса. – Тогда литр был большой редкостью. Но если разливать как «ноль пять – три», получится литр на шестерых.

– Михалыч – в запасе! – возразил Василич.

– Ещё проще: «ноль пять – на пять»!

– Да ладно вам микроны ловить! – поторопил Геныч. – Будя уже, продукт греется!

– Нет, ты не прав! Как раз важен процесс!

Варлам взял мерный стакан, что-то на нём отыскал и стал разливать.

– Погодите, капусту открою, – заспешил Василич. Кинулся к столешнице. – Маслица сейчас плесну, лучка нарежу.

– Как на войну собираемся! Мы сегодня выппем или трезвые спать лягем?

– Всё! – ответил Василич. – Кто скажет тост? Мероприятие-то – хорошее!

– Да уж говори, гланды обсохли! – сказал Геныч.

– «Учись у них – у дуба, у берёзы!» – Как сказал замечательный советский поэт Заболоцкий. Николай.

– За природу, мать вашу! – поддержал Геныч.

– А я предлагаю – за хозяев! – сказал Михалыч.

– Да ла-а-дно вам, – засмеялся Варлам. – За это успеем, вы же не уходите ещё!

Выпили все, кроме Михалыча. Он ел солёный огурец с чёрным хлебом, нагонял аппетит ароматом домашней засолки.

Выдохнули после выпитого, потянулись вилками к угощенью. Плечи распрямились, глаза заблестели.