Мокрая вода

Боб понял, что неправ. Но ревность осталась, потому что эта женщина ему больше чем нравилась. Забытое ощущение. Хотя он и не считал себя прежде ревнивцем. Потому что не любил? Любил? Слово выскочило само.

Спросил трагическим голосом:

– Вы оставляете мне право звонить? Хотя бы иногда.

– Да. На Рождество.

– И на праздник святых первоверховных Петра и Павла.

– Почему именно их?

– Потому что я встретил тебя в этот день. Июль. Метро. А можно ещё на День Варенья? И Сретенье! Конечно же! Теперь это наш праздник. Наш с тобой.

– Хорошо. Там уже и не осталось почти ничего на календаре. День учителя, День конституции, народного единства, – огонёк в глазах постреливал весёлыми искорками.

– Да! День защитника Отечества! Я же старший механик-водитель – Тэ пятьдеся четыре Б со стабилизатором. И «Луной». Такой прибор ночного виденья!.

– «Б» означает – Борис?

Боб достал записную книжку, ручку.

– Естественно! Именной танк, построенный на гонорары писателей. Звёздочки на броне – подбитые «тигры» и «фердинанды». Шучу! Модификация такая. Совпало!

– Ты так легко меня заводишь в свои капканчики, Борис Иваныч. Б-о-об.

Нина написала номер мобильного телефона, словно прутиком по снегу легонько провела. Немного подумала и написала номер домашнего телефона. Некоторые цифры обвела и приписала внизу – Нина Колесова.

– Боюсь, для меня другие мужчины потеряны.

Серьёзно сказала. Глядя в глаза.

Боб посмотрел в написанное.

– Да, это ты! Колесова. Нина. Я знал, давно.

– Откуда?

– Шёпот небесных сфер, гул подземных токов. Можно мне звать тебя Ника? Для конспирации, не как все.

– Можно, – кивнула она, – тебе можно.

Они вышли в коридор. Боб взял в руки сапожок, наклонился, стал помогать обуться, возился с тугой молнией.

– Теперь я вижу реальные плоды классического воспитания.

Геныч вышел из кухни.

– Утро доброе. Для своих – просто Геныч.

– Доброе утро. Нина, – протянула узкую ладошку. Лёгкий румянец вспыхнул на щеках.

Боб уже подавал ей пальто.

– Вы что же – и чаю не попьёте? – спросил Геныч, приподымая брови домиком, взбороздив озабоченно лоб.

– Спасибо. Мне надо спешить, – смутилась Нина.

– Но это похоже на бегство! Вы – беглянка. Впрочем – вы посмотрите, – показал на Боба, – он натурально ревнует!

– Всё в порядке. Спасибо.

– Я провожу до такси, – предложил Боб. Схватил с вешалки куртку, сунул ногу в сапог, босая нога застряла.

– Нет, нет! Не надо! – решительно запротестовала Нина.

– Может – вот, – Боб полез в куртку, достал смятую пачку купюр, протянул деньги. – На такси, возьми.

Нина покраснела, отвела руку.

Он наклонился. Нина подставила щёку. Он чмокнул, легонько коснулся щеки.

Дверь захлопнулась. Лифт заскрипел, увозя Нину.

* * *

– А была ли эта встреча? С ней, с той, которую так долго, отчаянно искал?

– Старик! – отвлёк Геныч, – ты не умеешь обращаться с дамами! Совсем сталсовершенно невоспитанным в своей Бирюлёувке! Иди на кухню, а я покормлю стервятника.

Говорящего гамаюныча, провидца наших судеб!

Боб проковылял два шага, снял сапог с ноги, пошёл на кухню. Вернулся, повесил куртку, положил второй сапог, который держал в руке. Он расстроился оттого, что Нина не стала пить чай. За себя было стыдно – давал деньги, совал мятые бумажки.

– Прав Геныч – кавалер из меня никакой! Деньги совать! Ужасно! Как будто она по вызову…

А мелодия звучала где-то глубоко, тихо и уютно, как лампа на столике возле тахты. За окном ненастная круговерть, а здесь – маленькой цикадой из красной лакированной скрипочки плавно рождается негромкая музыка.

Он смотрел в окно. Светлый зимний день, редкие прохожие, блестят купола храма.

Старушки крестятся на образ, входят в ворота. Уютно внутри, таинственно. Таинство общения. Вспомнился запах ладана, остро захотелось его вдохнуть, ощутить.

Вернулся Геныч.

– Э, брат! Да ты совсем скис. Давненько я тебя таким не видел! Проще надо быть, и к нам потянутся люди, собаки, звери, кусты и деревья! – Он неожиданно процитировал:

Любовь всех раньше станет смертным прахом.
Смирится гордость, и умолкнет лесть.
Отчаянье, приправленное страхом,
Почти что невозможно перенесть.[10]

– Почему ты решил, что я влюбился?

– У тебя вон – даже уши светятся! А тызнаешь, Люся – хорошая женщина! Но будем объективны: стройная бурёнка – ещё не газель! Но – фактура есть! И незаурядная! Будем работать!

– Женись! Взял за руку – женись!

– Ты перегрелся? Это мне паспорт пять раз в год менять, минимум! Советчик! Вроде взрослый мужик, а такую хрень завернул.

Мобильник заиграл мелодию.