Мокрая магия

Блэз, похоже, очнулся от воспоминаний и снова превратился в брюз­жащего пьяницу.

— Понятно,— рявкнул он.

Наяда поспешила скрыться в башне. Вудли заметил, что свет фона­ря пронизывал жидкий изумруд ее тела. Это выглядело довольно краси­во, но жутковато.

— Эти наяды — хуже пироманьяков,— заметил Блэз, доставая от­куда-то кувшин и делая глоток.— Никак не могут оставить огонь в по­кое. В замке фонари ни к чему, он освещается магией. Наяды могут ду­мать только об огне и крови. Мерзкие мокрые жидкие твари,— закончил он в приступе старческой ярости.— Всех ненавижу. Всех до единой. По­шли! Ундину можешь бросить здесь — никуда она не денется.

Вудли поймал взгляд старого друида — удивительно острый, про­ницательный взгляд. Полно, да так ли уж пьян этот Блэз? Вероятно, да, потому что каждый его шаг по коридору сопровождался ругатель­ствами, стонами и икотой. Блэз отвел Вудли в его комнату, где тот тороп­ливо привел себя в порядок, насколько это было возможно — когда вода как воздух, не умоешься,— и поспешил следом за провожатым в глав­ный зал замка. Здесь Вудли бывать еще не доводилось.

Зал был поистине огромным, вдоль одной из его стен поверху тяну­лась галерея. Стены были увешаны гобеленами, пол застелен циновка­ми, которые, очевидно, были прижаты грузами, чтобы не всплывали, а у дальней стены находилось возвышение. Там, за не слишком большим столом, восседала Вивиана. Она выглядела поразительно красивой в светло-зеленом, расшитом жемчугом атласном платье. В ее косы тоже были вплетены нити жемчуга, а талия перетянута украшенным драго­ценными камнями поясом. Она была само воплощение волшебства.

— Милорд! — воскликнула она, подбегая к Вудли.— Мне сообщи­ли, что ты вернулся с победой. Но твоя бедная щека... о! Ужасная ундина...

— Ничего особенного. Уже не болит.

— Ничего особенного! Победить ундину... Впрочем, я знала, что ты доблестный рыцарь. Садись рядом со мной, любовь моя, чтобы мы мог­ли беседовать за ужином.

Вивиана так пожирала Вудли взглядом, что тот почувствовал себя неловко.

Что-то раздраженно бормоча, Блэз занял свое место и принялся рас­сматривать застеленный скатертью стол.

— Не хочу рыбы,— сказал он,— Меня тошнит от нее.

— Будет жареный поросенок,— бросив взгляд на друида, сказала Вивиана.— Детеныш морской свинки, естественно. Дичь и пирог с мя­сом... Ах, милорд! Теперь, когда ты прошел испытание Морганы, ты и я будем жить здесь вечно.

Вудли не успел ответить, потому что в этот момент грянула музыка. Певучая мелодия доносилась с галереи, но никаких музыкантов не бы­ло видно. Вивиана заметила, куда смотрит Вудли.

— Что, милый? Ах да, Моргана сделала музыкантов невидимыми. Это элементали, они такие уродливые, что могут испортить аппетит. Ко­ролева присоединится к нам через некоторое время. Она никогда не ест.

Занавес за возвышением раздвинулся, и появились наяды. На взгляд Вудли, все они как две капли воды походили на Нурмалу. Служанки, не проронив ни слова, внесли блюда и подносы. Большая часть еды бы­ла знакомой, но у некоторых блюд был весьма странный вкус. Компот, например, оказался просто отвратительным. А еще Вудли не понрави­лась присутствующая буквально во всех блюдах миндальная приправа.

Тем не менее ел он с аппетитом, потому что страшно проголодался. Кроме того, ему нужны были силы, чтобы осуществить свой план — выведать заклинание мокрой магии у Вивианы или, может быть, у Мор­ганы.

Блэз непрерывно пил, Вивиана ела нехотя и бросала томные взгля­ды на своего избранника. Она настояла на том, чтобы Вудли соблюдал за столом этикет, принятый во времена короля Артура.

— Нам надлежит есть из одной тарелки, монсеньор, — сказала она, с притворной робостью потупив взор.— Ты должен выбирать самые вкусные кусочки и предлагать их мне на острие ножа. Я... о боже! Сэр Богарт явился.

Действительно, рыцарь шагал прямо к столу. В устремленном на Вудли взгляде Богарта читалось предостережение.

— Прошу прощения за опоздание, миледи,— сказал он.— Я не ду­мал, что монсеньор Артур так быстро расправится с чудовищем и вер­нется в замок.

Вивиана с холодцой предложила рыцарю присоединиться к ним, и вскоре Богарт уже обгладывал баранью ногу, изредка бросая косые взгляды на Вудли. Ужин продолжался в тишине, которую нарушали лишь невидимые музыканты. Наконец подали десерт, состоявший из орехов, фруктов с пряностями и вина, которое Вудли нашел слишком легким и безвкусным. Тем не менее после такого количества пряностей даже купорос показался бы молоком, и Вудли с удовольствием потяги­вал вино. Ему казалось, что у него в животе бушует пламя, почти как у Дрэдана.

Наяды убрали скатерть, под которой оказалась полированная сто­лешница с инкрустированной шахматной доской. Вудли, утолив голод, откинулся на спинку стула. Он заслужил отдых. Можно было бы занять­ся решением насущной проблемы, то есть попытаться выведать у Виви­аны секрет, но пока ему было лень. Лучше добиться расположения де­вушки, подыграть ей, так нежно положившей милую головку ему на плечо...