Мокрая магия

Механизм был увесистый. Будет ли он работать вдали от головной аппаратуры? Трясущимися пальцами мужчина нашарил ручку для переноски. Отрывая ящик от земли, он пошатнулся, но тут же обернулся, посмотрев на круг на стене. Огромная тень вбирала в себя остатки полумрака, едва ощутимо бледнея. Если он хочет успеть за неизвестным, проскользнувшим у него под носом, нужно поторапливаться.

Мужчина еще раз взглянул на пусковой рычаг, чтобы убедиться, что аппарат включен на полную мощность: питание инструмента зависело только от этого источника — если, конечно, можно будет передавать энергию на то неизмеримое расстояние, которое предстоит преодолеть. Последний критический осмотр лаборатории — вдруг все-таки Аланна где-то здесь…

Нижнее полукружье тени было порогом, за которым открывалась чернота. Он не стал задумываться, как сможет проникнуть в плоскую тень на плоской твердой стене, а просто неуверенно вытянул руку и шагнул вперед, затем еще дальше, слегка сгибаясь под тяжестью аппарата.

Вдруг всякая тяжесть исчезла. Пропали и свет, и звук — осталось только безбрежное пространство, увлекшее его в водоворот и завертевшее вверх тормашками. Бесконечно долго вращаясь в кромешной тьме, он видел, как перед глазами вспышками проносятся целые эпохи. И вдруг…

— Пол, Пол!

Все еще пошатываясь, он стоял в тускло освещенной круглой комнате со странным узором на стенах, который пока не удавалось хорошо рассмотреть. Все органы чувств были в полном разладе, даже зрение только-только начало проясняться. Ему показалось, что в полумраке он видит Аланну — длинные светлые волосы, спадающие на обнаженные плечи, лицо, искаженное смятением и ужасом.

— Пол, ответь же мне! Что это? Что случилось?

Дар речи еще не вернулся к нему. Мужчина счел за лучшее покачать головой и лишь крепче вцепился в ручку аппарата, чья тяжесть так и пригибала его к земле. Аланна зябко поежилась и обхватила себя голыми руками за плечи — на кремовой коже остались светлые лунки от ногтей. Зубы ее стучали, но не от холода.

— Как мы сюда попали? — спрашивала она. — Как нас сюда занесло? Давай вернемся обратно, а? Интересно, что же такое случилось?

Она не требовала ответа, словно сейчас для нее важнее была сама речь, чем ее смысл.

— Оглянись, Пол! Смотри, мы пришли оттуда…

Он обернулся и увидел на тусклой стене огромное круглое зеркало, но зеркало неправильное, поскольку в нем отражались не они с Аланной, а его лаборатория. Заглянув туда, он ясно, как на картинке, разглядел знакомое помещение с металлическим отблеском стен, датчики на приборах и поднятый вверх рычаг, свидетельствующий о сокрушительной мощи механизма, оттягивавшего ему руку. Но осталась ли эта мощь в аппарате? Здесь, в этой ирреальности? И откуда им знать, что Некто, обитающий здесь, настроен к ним враждебно?

Во все это было слишком трудно поверить. Скорее всего, на самом деле они по-прежнему в лаборатории и оба видят один и тот же сон. Мужчина решил, что принимать все это за действительность даже опасно, поскольку, если допустить, даже в порядке исключения, что такое возможно, то… Но как это может быть правдой?

Он поставил ящик на пол и, машинально растирая себе руку, стал осматриваться. Язык плохо его слушался, но один вопрос требовал немедленного выяснения.

— Аланна, это… существо — оно какое? Как оно тебя…

Она плотнее обхватила себя за голые плечи; по всему ее телу пробежала дрожь. Зелено-голубые блестки на платье холодно вспыхивали при каждом ее движении, словно звездочки. Голос девушки срывался, глаза были пусты — казалось, весь рассудок ее словно бы затянут пеленой. Но когда она заговорила, слова ее звучали вполне разумно и отвечали течению его мыслей.

— Мне, наверное, все это снится. — Голос ее доносился словно откуда-то издалека. — Это не на самом деле. Но… что-то обхватило меня там, — она кивнула в сторону лаборатории, отражавшейся в зеркале, — и все завертелось, а потом… — Ее снова сотрясла дрожь. — Я не знаю…

— Ты его не видела?

Она покачала головой.

— Может, и видела, не знаю. Я так растерялась… Мне казалось, что мы проникли через дверь. Ведь это можно назвать дверью? — Она нервно хохотнула, готовая разрыдаться. — Я… слышала, как оно уходит.

— Но какое оно? Как оно выглядело?

— Не знаю, Пол.

Он сомкнул губы, хотя вопросы так и рвались наружу. Да, во сне многие вещи кажутся непривычными — например, этот узор на стенах. Он допускал, что порой можно смотреть на что-то и быть не в силах это разглядеть как следует. Дрожь, бьющая Аланну, свидетельствовала о сильном потрясении. Вероятно, ее рассудок предусмотрительно затуманился, спасаясь от перенапряжения. Тем временем она спросила:

— Пол, так мы возвращаемся?

Взгляд ее метнулся к зеркалу с отраженной в нем лабораторией. Наивная — она инстинктивно отказывалась понимать что-либо, кроме очевидной трудности их положения. Мужчина не знал, что ответить. Он едва не сказал: «Подожди еще минутку, и мы проснемся». А что, если нет? Что, если они в ловушке? Вдруг Существо вернется и…

Он нехотя произнес: