Моё – Ей

Как, топя ладью, косматый,
Вверх вскипает в море вал,
Нечестивый лютый Батый
Шел на Русь и воевал.

  Ветер любит виться, воя,
  Малый ветер вихрю брат.
  Так разгульностям разбоя
  Всяк Татарин сердцем рад.

Грады, веси разоряли,
Пожигали их огнем.
Плачьте, женщины, в печали,
Плачьте ночью, плачьте днем.

  В сердце русском плач великий,
  Бродит горе, как туман.
  Только враг широколикий
  Узкоглазый, сыт и пьян.

В храмах Божьих слышно ржанье,
Стук копыт и храп коней.
На крестах церквей дрожанье
Дальних зарев и теней.

  Но в молитвенном восторге,
  Сердцем тверд, хоть ратью мал,
  Благоверный князь Георгий
  В древний Китеж побежал.

Вплоть до озера лесного,
Что зовется Светлый Яр,
Бился снова он и снова,
Вражий крепче был удар.

  Но когда, как зверь мохнатый,
  Как бормочущий медведь,
  Навалился лютый Батый,
  Чтобы Русью овладеть, –

В свете, полном ослепленья
Для зениц толпы чужой,
Князь Георгий, как виденье,
Скрылся в глуби озерной.

  Скрылись храмы, скрылся Китеж,
  Глубь прияла прежний вид.
  Нет, о Батый, не похитишь,
  То, что Светлый Яр хранит.

И текут как прежде реки,
Китеж древний нерушим.
Но различны человеки,
И не всякому он зрим.

  Тот, чей дух живет лукаво,
  Кто ни в чем душой не весь,
  Мыслит влево, мыслит вправо,
  Место пусто видит здесь.

Кто с умом нераздвоенным,
С верой жаркою в груди,
К этим водам осребренным
Ранним утром приходи.

  Жив на дне он, храм подводный,
  Служба в храмах там светла,
  И о правде всенародной,
  Чу, поют колокола.

Слово о погибели

Ты снишься мне в дыме,
Увита осоками,
Волчцами зубастыми,
Одета в поля.
С горами крутыми,
С холмами высокими,
С дубравами частыми,
Родная земля.
С богатством раздолий
Зверей несосчитанных
И птиц неуловленных,
И рек, и болот.
Кто хочет ли воли,
Путей неиспытанных.
Собой лишь условленных,
Он все здесь найдет.
Взгляни только в сердце,
Расстанься с воротами,
Тоску вороватую
В вине утопи.
Забудь иноверца,
Не майся заботами,
И птицей крылатою
Маячь на степи.
О, горе мне. Сплю я.
Мне все представляется
Мельканьями сонными.
Я в мире не в счет.
Лишь полночь, ликуя,
За мысли цепляется,
И дождь разнозвонными
Струями течет.

Цветная тропа

Жужжанье мухи, в знойный час, в июле,
Коснулось тайн, как звонкая струна.
Уток мечты, цветная пелена,
Ведет туда, где дали потонули.

  Первичность дней, в их красочном разгуле.
  Колодец снов весь просветлел до дна.
  Там мать, отец, там жизнь, там брат, жена,
  Там дочь, там все, как звуки в дальнем гуле.

Я медленно иду в тени аллей.
Мне иволга поет о царстве сада.
Молебен ликов каждый миг светлей.

  Глубинному душа извечно рада.
  Дрема поет, что больше жить не надо.
  Раскрылась Вечность. Даль зовет. Я в ней.

Я слышу