Моё – Ей

Прошел огонь по снеговым долинам.
Сугробы срезал. Сгладил белый пласт.
Но ртачлив холод. Плотен крепкий наст.
Несутся лыжи. Тени по ложбинам.

  Играет Солнце по холмам, их спинам.
  Возврат мороза был уже не част.
  В глухом лесу избранник птичьих каст
  Рассветы будит током глухариным.

Поет красавец. Иссиня-черна
Могучая изгибистая шея.
Под бровью красной в глазе страсть видна.

  Петух лесов поет весну, хмелея,
  К лосихе жмется лось. О, кровь сильна,
  И знает сроки, сказки разумея.

Лесной кардинал

Красной шапочкой мелькая,
Черный дятел мерял звук.
Вверх по липе пробегая,
Длинным клювом ткал «Тук! Тук!».

  Было зримо в этом звуке,
  В этом взбеге по стволу,
  Что прошел он круг науки
  Не в глухом каком углу.

Нет, от века и до века,
Явит он верней размах,
Чем работа дровосека
Пляс железа на стволах.

  В елях он, где ладан росный, –
  Шубкой черен, шапкой ал, –
  Слышат бронзовые сосны.
  Что хозяин застучал.

Дуб ли сучья зарогатил,
Крепкой выстлался корой,
Клювом метким черный дятел
Выкуп с дуба взыщет свой.

  Где личинки, – в знанье точен, –
  Тукнет, стукнет, не взглянув.
  Меньше будет червоточин
  Там, где острый побыл клюв.

В ствол вонзив кривую лапку,
Взбегам вбок утратив счет,
Он березу взял в охапку,
Что наметит, все возьмет.

  Кем в веках, как властелины,
  В черный цвет закутан он?
  От калины иль рябины
  Красной шапочкой почтен?

Властелин лесного края,
Поползень тебе гайдук.
Пискнет он «Так! Так!», взбегая,
Глухо сбросишь ты «Тук! Тук!».

Из чуть-чуть

Чуть-чуть воды, чуть-чуть огня, скругленье,
Росинка в длинном ковшике листа.
Лучистая семь-красок-красота,
Влияний ночи – утром выявленье.

Весь луг поет одно стихотворенье.
Рифмует травка с травкой, та и та,
Красна в цвету, бела, темна, желта,
Алмазное на каждой озаренье.

Но выпил с часом все алмазы луч.
От дымки к дымке хлопья развернули
Ковер верховный, грозовой в июле.

И, в пляс пустившись, гром, от края круч,
В венце из молний, весел и гремуч,
Сметнул две вешних Волги в долгом гуле.

Обитель смарагдов