Моя жизнь в астрономии

Партийную организацию в те годы заменила профсоюзная организация ГАИШ. Члены профсоюзного комитета ГАИШ активно участвовали в управлении институтом. В состав ученых советов ГАИШ, физического факультета и МГУ был введен значительный процент молодежи и студентов. Члены профкома контролировали работу бухгалтерии ГАИШ. По инициативе председателя профкома ГАИШ ежемесячно вывешивались списки всех сотрудников с указанием их заработков. Появилось много активистов-одиночек, которые вмешивались в работу дирекции и всегда резко ее критиковали. Как правило, это были не крупные ученые, а сотрудники второго и третьего эшелона. Они воинствовали в основном из‑за своего комплекса неполноценности. Характерный пример: одному из таких воинствующих активистов, работавшему в НИИЯФ МГУ, удалось защитить кандидатскую диссертацию. После этого он перестал выступать со своей критикой. В то же время, при всех издержках, работа профсоюзной организации в те годы помогала дирекции ГАИШ выполнять свою тяжелую миссию, поскольку профком обеспечивал обратную связь дирекции с коллективом, и деловые противоречия не нарастали, а имели возможность разрешаться в процессе дискуссий.

Особенно мне запомнился октябрь 1993 года и расстрел президентом России Б. Н. Ельциным Белого дома, где разместились члены российского парламента. В этот день проходило заседание ученого совета МГУ, и из окон главного здания МГУ мы видели, как взрываются и окутываются черным дымом окна Белого дома. Кажется, только тогда я начал понимать, как мы еще далеки от истинной демократии и какой долгий путь к цивилизованному государству предстоит нам пройти.

Пришлось нам в ГАИШ столкнуться и с проявлениями лженауки, которая в 1990‑х годах начала все более и более поднимать голову в молодой демократической России. Главным оправданием для новоявленных лжеученых было то, что при советской власти было слишком много консерватизма в отношении к науке. Примеры с преследованием кибернетики и генетики в СССР новыми лжеучеными яростно поднимались на щит. У нас в институте один из сотрудников увлекся торсионными полями. Сколько мы его ни просили, он не мог нам внятно объяснить физическую сущность изучаемых им явлений. На очередных перевыборах ученый совет ГАИШ проголосовал против его кандидатуры. Однако он подал на ГАИШ в суд и выиграл дело. Нам пришлось его восстановить и выплатить ему материальную компенсацию. Только спустя год после этого нам удалось от него избавиться «мирным» путем: он подал заявление об уходе из ГАИШ по собственному желанию. В те годы критиковать дирекцию и руководителей учреждений по делу и без дела было модно. И в те годы мы, руководители института, часто вспоминали мудрое высказывание Дейла Карнеги: «Каждый дурак может критиковать, осуждать и жаловаться, и большинство делают это».