Моя жизнь. Том II

Но против желания монарха композитор оказался бессилен. Несмотря на демонстративную отстраненность Вагнера от подготовки спектакля, премьера «Золота Рейна» под управлением Вюльнера состоялась 22 сентября 1869 года и была встречена бурными овациями[679]. Однако успех не принес Вагнеру никакого удовлетворения. На спектакль он не приехал и лишь с удвоенной силой взялся за разработку «Сумерек богов».

На этой мюнхенской премьере впервые услышал вагнеровскую музыку молодой человек русско-немецкого происхождения Павел Васильевич Жуковский (1845–1912). Он родился во Франкфурте-на-Майне и был сыном знаменитого русского поэта Василия Андреевича Жуковского, придворного воспитателя будущего императора Александра II, и Елизаветы фон Рейтерн, дочери немецкого художника Герхарда фон Рейтерна. Юноша пошел по стопам «немецкого деда» и стал художником-самоучкой; систематического художественного образования он так и не получил, зато брал уроки живописи у знаменитого Франца фон Ленбаха (1836–1904), автор наиболее похожего на оригинал, по словам самого композитора, портрета Вагнера. Впоследствии Павел Жуковский станет одним из самых близких друзей Вагнера в последние годы его жизни.

7

1 февраля 1870 года в Базельской библиотеке Ницше прочитал свой доклад «Сократ и трагедия» и прислал экземпляр в Трибшен. Вагнер ответил ему 4 февраля очень показательным письмом: «Вчера вечером я читал Вашу брошюру и долго не мог успокоиться после того. Вы как-то неожиданно, на современном нам языке, говорите о неизмеримо великих созданиях афинян… Я, со своей стороны, с замиранием сердца слежу за той смелостью, краткостью и категоричностью, с какою Вы перед публикой, по-видимому, не слишком расположенной воспринимать такого рода знания, излагаете свои новые идеи. И только уверенность в том, что Вас встретит полное непонимание, может послужить оправданием Вашей смелости… Я предвижу в будущем дальнейшее развитие Ваших идей в борьбе с традиционными предрассудками. Но я боюсь за Вас и от всего сердца хочу, чтобы Вы не сломали себе шеи (курсив мой. – М. З.)»[680]. Последние годы жизни Ницше показывают, насколько же Вагнер был прав…

Весной 1870 года начался новый виток скандала с Людвигом II. Теперь король объявил о подготовке к постановке «Валькирии». Вагнер неоднократно и недвусмысленно выражал свое мнение, что тетралогия должна ставиться только целиком, и никак иначе! На этот раз Вагнер, видя свою беспомощность, уже был согласен на компромисс: «Валькирия» может быть поставлена частным образом, лишь для одного короля, как уже бывало с другими произведениями, и не только Вагнера. Но Людвиг II оказался неумолим и настоял на публичной премьере в Мюнхенском Придворном театре. Возможно, такая непримиримая настойчивость по отношению к вагнеровским творениям была продиктована его все еще неудовлетворенным желанием сделать из Баварии «страну музыкантов». Тогда Вагнер, смирившись с неизбежным, предложил собственные услуги в качестве дирижера. Но Людвиг отказал Вагнеру и в этом, мотивируя свой отказ тем, что его связь с Козимой до сих пор не узаконена и его приезд в Мюнхен может негативно сказаться на восприятии спектакля. И это после того, как предыдущие вагнеровские постановки прошли успешно, мюнхенская публика стоя приветствовала композитора после премьеры «Нюрнбергских мейстерзингеров», и никто даже и не вспомнил о скандале пятилетней давности! Предлог, мягко говоря, надуманный.

В эти дни Вагнер вновь с каким-то обреченным отчаяньем стал мечтать о своем собственном театре, где никто не смог бы навязывать ему чужую волю. В марте 1870 года Ганс Рихтер обратил внимание Вагнера на статью «Маркграфская опера в Байройте» в энциклопедическом словаре. В статье речь шла о любимом детище маркграфини Фридерики Софии Вильгельмины Байройтской (1709–1758), урожденной принцессы Прусской, дочери Фридриха Вильгельма I, крестницы Августа Сильного и любимой сестры Фридриха Великого. В 1732 году эта неординарная женщина переехала в Байройт и все свои силы отдала тому, чтобы небольшой провинциальный город стал центром культурной жизни Баварии. И это ей удалось.

Но после смерти Вильгельмины Байройт вновь впал в «провинциальное забытье». Рихтер предложил Вагнеру съездить туда и посмотреть на своеобразный забытый памятник былой оперной славы Баварии. Он и не предполагал тогда, что Вагнер принесет с собой в Байройт «новый ренессанс».