Моя жизнь и любовь

В Баллибее были большие казармы ирландской полиции, и младшим инспектором там служил красивый парень ростом пять футов девять или десять дюймов по имени Уолтер Рейли. Он говорил, что является потомком знаменитого придворного королевы Елизаветы, и произносил его имя «Ролли». Парень уверял нас, что его прославленный предок часто произносил свое имя так, будто оно писалось через «о». Причина, по которой я упоминаю здесь Рейли, в том, что наши с ним сестры и были большими друзьями, почему он входил и выходил из нашего дома почти как из своего собственного.

Каждый вечер, когда Вернону и Рейли нечем было заняться, они раздвигали стулья в гостиной, надевали боксерские перчатки и устраивали бой. Отец обычно сидел в углу и наблюдал за ними: Вернон был легче и меньше ростом, но быстрее. И все же, думаю, Рейли бился не в полную силу.

В один из вечеров, когда Вернон жаловался, что Рейли не пришел и ему скучно, отец сказал:

– Почему бы тебе не провести бой с Джо? (мое семейное прозвище!).

В мгновение ока я надел перчатки и получил первый урок от Вернона, который научил меня, по крайней мере, как бить прямо, а затем как защищаться и отступать в сторону. Я был очень быстр и силен для своего роста, но некоторое время Вернон побеждал меня легко. Вскоре, однако, ему стало не до поддавков, и тогда я иногда получал сильный удар, который сбивал меня с ног. Но с постоянной практикой я быстро научился и недели через две или около того надел перчатки против Рейли. Его удары были намного тяжелее и заставляли меня уклоняться, чтобы защититься от них. Так я научился пригибаться, отступать или уклоняться от удара противника сразу же наносить ответный удар.

Однажды вечером, когда Вернон и Рейли похвалили меня за усердие, я рассказал им о Джонсе и о том, как он издевался надо мной. В те дни старший действительно сделал мою жизнь невыносимой: он никогда не встречал меня вне школы без того, чтобы не ударить или не пнуть, и обращался ко мне не иначе, как ругательством «болотная крыса»! Я ненавидел его так же сильно, как и боялся.

Они посоветовали мне побить Джонса, но я признался, что он гораздо сильнее меня. Тогда Рейли решил купить пару боевых перчаток по четыре унции каждая, чтобы тренировать меня и придать мне уверенности в собственных силах. В конце каникул они оба заставили меня поклясться, что я дам Джонсу затрещину при первой же встрече.

В первый день после каникул мы всегда встречались в большой классной комнате. Когда я вошел, воцарилась тишина. Я был ужасно взволнован и напуган, не знаю почему; но одновременно был полон решимости.

«Все равно Джонс не посмеет убить меня…» – тысячу раз повторил я себе. И все же внутренне я трепетал от страха. Внешне же вроде казался спокойным. Джонс и еще двое из шестого стояли перед пустым камином. Я подошел к ним. Джонс кивнул.

– С какой стати вы занимаете всю комнату? – рявкнул я и оттолкнул его в сторону.

В ответ он с силой толкнул меня. И я, как и обещал, дал ему крепкую затрещину. Старшие удержали Джонса, иначе была бы драка.

– Ты будешь драться? – выдавил он сквозь зубы.

– Непременно, гадина! – ответил я.

Было решено, что поединок состоится на следующий день, в среду в полдень. С трех до шести у нас будет достаточно времени. В тот же вечер Стэкпол пригласил меня к себе и сказал, что если я захочу, он предупредит директора и тот непременно предотвратит драку. Я заверил его, что все в порядке, и что мы должны уладить наши разногласия в честном бою.

– Джонс взрослый парень и гораздо сильнее тебя, – возразил Стэкпол.

Я только улыбнулся в ответ.

На следующий день мы сошлись в отдаленной части игрового поля за стогом сена, чтобы нас не было видно из школы. Весь шестой, нет, почти вся школа поддерживали Джонса. И только прогуливавшийся неподалеку Стэкпол был за меня. Я был ему за это очень благодарен: Не знаю почему, но его присутствие воодушевляло меня.

Поначалу бой был похож на боксерский поединок. Джонс выбросил вперед левую руку, я уклонился и нанес ему удар правой в лицо. Мгновение спустя он бросился на меня, но я пригнулся, сделал шаг в сторону и сильно ударил его в подбородок. В мертвой тишине я чувствовал удивление всей школы.

– Хорошо, хорошо! – крикнул за моей спиной Стэкпол. – Так держать!

Мы упорно бились минут восемь или десять, когда я почувствовал, что Джонс слабеет или теряет дыхание. Тогда я немедленно бросился в атаку… и неожиданно получил мощный прямой удар в левое ухо. Он сбил меня с ног.

Когда я вышел на середину ринга для следующего раунда, Джонс издевательски пропел:

– Ты понял меня, не так ли, Пэт?

– Да, – ответил я, – но за этот мой промах я изобью тебя до синяков.

Валяясь на земле, я решил бить его только в голову. Он был невысок и силён, и мои удары по туловищу, казалось, не производили на него никакого впечатления. Но если бы я смог высинить его рожу, учителя и особенно директор догадались бы о нашей драке. Этого я и добивался.