Моя жизнь

наши отношения. Я понимал, что все его поступки продиктованы любовью ко мне, и ценил это. Мое уважение к нему росло, несмотря на различие в образе мыслей

поступках.

Я решил успокоить его и заверить, что больше не буду бестактным, что

попытаюсь вести себя безукоризненно и придать своему вегетарианству такую

форму, которая не мешала бы мне находиться в приличном обществе. Ради этого

я взял на себя непосильную задачу - стать английским джентльменом.

Я решил, что костюмы, сшитые в Бомбее, не годятся для английского

общества, и приобрел новые в магазине армии и флота. Я купил также цилиндр

за 19 шиллингов - цена по тому времени довольно высокая. Не

удовольствовавшись этим, я истратил 10 фунтов стерлингов на вечерний костюм

в магазине на Бонд Стрит-центре лондонских мод. Кроме того, я заставил

своего доброго и благородного брата выслать мне двойную золотую цепочку для

часов. Носить готовые галстуки считалось неприличным, и я научился искусству

завязывать их. В Индии зеркало было предметом роскоши. Мне разрешали

пользоваться им лишь в те дни, когда наш семейный парикмахер брил меня.

Здесь же я ежедневно проводил по десять минут перед огромным зеркалом, завязывая галстук и приводя в порядок прическу. Волосы у меня были жесткие, и я подолгу приглаживал их щеткой. Каждый день перед зеркалом я снимал и

надевал шляпу, а другой рукой автоматически приглаживал волосы. Я усвоил и

другие жесты, принятые в приличном обществе.

Но поскольку и этого было недостаточно, чтобы стать английским

джентльменом, я принял другие меры, приближавшие меня к цели. Мне сказали, что необходимо брать уроки танцев, французского языка и красноречия.

Французский язык был не только языком соседней Франции, но и языком

континента, о путешествии по которому я страстно мечтал. Я решил поступить в

танцевальный класс и уплатил за курс три фунта стерлингов. Мне должны были

преподать шесть уроков в течение трех недель. Но ритмические движения были

для меня чем-то совершенно непостижимым. Я не мог следить за музыкой и

сбивался с такта. Что же было делать? В одной сказке говорится, что

отшельник взял кошку, чтобы ловить крыс, потом корову, чтобы поить кошку

молоком, потом человека, чтобы ухаживать за коровой, и т. д. Мое честолюбие

вело меня приблизительно по тому же пути. Чтобы приучить свое ухо к западной

музыке, я стал учиться играть на скрипке. Я истратил три фунта на скрипку и

несколько большую сумму уплатил за уроки. Затем я нанял учителя красноречия

и заплатил ему вперед гинею. Он рекомендовал мне учебник красноречия Белла.

Я его купил и начал с речи Питта.

Но Белл (*) прозвучал, как звонок будильника, и я проснулся.

(* По-английски "bell" - звонок. *)

Ведь не собираюсь же я оставаться в Англии на всю жизнь? - сказал я себе.

Для чего мне тогда обучаться красноречию? И каким образом танцы сделают меня

джентльменом? А играть на скрипке я могу научиться и в Индии. Я студент и

должен заниматься своей наукой. Мне нужно готовиться к вступлению в

корпорацию юристов. Если я уже стал джентльменом, - хорошо, если нет, -

нужно отказаться от этого намерения.

Такие и подобные мысли овладели мной, и я выразил их в письме, адресованном учителю красноречия, прося его также избавить меня в дальнейшем

от уроков. Я взял всего два - три урока. Такое же письмо я послал учителю

танцев, а к преподавательнице игры на скрипке отправился сам и попросил ее

продать мою скрипку за любую цену. Преподавательница относилась ко мне

хорошо, и я рассказал ей, как понял, что пошел по неверному пути. Она

поддержала меня.

Мое ослепление длилось около трех месяцев. Педантичность в отношении

одежды сохранялась в течение многих лет. Но отныне я стал студентом.

XVI. ПЕРЕМЕНЫ

Я не хотел бы, чтобы создалось впечатление, будто мое увлечение танцами и

тому подобными вещами было своего рода потворством своим желаниям. Даже

тогда, в период увлечений, у меня было достаточно здравого смысла и до

известной степени я анализировал свои поступки. Я учитывал каждый

истраченный мною фартинг и вел точную запись всех расходов. Всякие, даже

мелкие расходы (например, плата за проезд в омнибусе или покупка почтовых

марок, два медяка, истраченных на покупку газет) я подсчитывал ежевечерне

перед сном. Эта привычка сохранилась у меня на всю жизнь, и когда мне

приходилось иметь дело с общественными средствами в сотни тысяч, я добивался

строжайшей экономии в их расходовании и вместо огромных долгов неизменно

имел свободные средства во всех возглавлявшихся мною движениях. Пусть каждый

молодой человек, прочитав эту страницу, возьмет себе за правило подсчитывать

все свои доходы и расходы и, подобно мне, почувствует в конце концов

преимущество этого.

Как только я взял свои расходы под строжайший контроль, то увидел, что

необходимо экономить. Прежде всего я решил сократить их наполовину. В

результате подсчета выявились многочисленные расходы на проезд. В то же

время, живя в семье, я должен был еженедельно оплачивать счета. Сюда входила

стоимость обедов, на которые мне из вежливости приходилось приглашать членов

семьи, а также посещение различных вечеров вместе с ними. Кроме того, сюда