Читаем Моя жизнь полностью

В управлении комбината работали два человека, оба заключенные. Он – инженер, считался очень талантливым. Она – молодая красивая обаятельная женщина. Они жили как муж с женой. Все это знали. Их любили. Все ими любовались. Настало освобождение. Он послал жене вызов. Жена приехала. Для него сразу соединилась оборванная нить жизни. Он переступил порог из лагерного прошлого в настоящее. Реальностью стала жена, возвращение в Москву. Словом, прошлая жизнь охватила его. Все остальное отодвинулось в прошлое, в нереальность. А как же та женщина, которую он так нежно и искренне любил? Все трое переживали адские муки. Если в случае с Харитоновым не выдержал мужчина, то тут не выдержала женщина. Эта прекрасная женщина, которую он любил, повесилась. Весь комбинат обрушил на него свое презрение и негодование. И что было делать, кто виноват? Может быть, только благодаря этой любви они и выжили. Он с женой уехал. Были ли они счастливы, хотя и нашли друг друга после стольких лет разлуки? А женщина эта перенесла весь ад лагеря, все смогла вынести, а этого не смогла – сломалась. Значит, велики были ее муки. О таких трагедиях можно говорить без конца. Переход из антимира в реальность был для всех тяжелым, для одних больше, для других меньше. И нас с Леней это не миновало. Не знаю, надо ли писать об этом – слишком тяжело и сейчас, через тридцать пять лет, вспоминать обо всем.

<p>7. Дом Крутовских</p><p>Красноярск (1944–1947)</p>

Слова из песни не выкинешь, и уж если взялась писать, так надо обо всем. Крутовские меня приняли хорошо. Отвели мне ванную комнату с отдельным выходом на улицу. И вот мы начали жить с Леней эти первые 17 дней до моего отъезда обратно. Я была бесконечно счастлива, что его вижу сильным, здоровым и вообще тем, что он есть на свете. У него был свободный пропуск. Он работал в Красноярской конторе Норильского комбината и ночевал в конторе же еще с одним юристом, бывшим сотрудником Института права, Гришиным. Поэтому он мог ко мне приходить каждый день. Как мы питались, я не могу вспомнить. Как-то жили. Поздно вечером он уходил, после работы приходил. Воскресенье с утра был весь день.

Со мной он говорил так, как будто мы не расставались, как со своей душой. И чувствовалось, что он по-прежнему хочет моего сочувствия и чтобы я разделила с ним его переживания, помогла решить его основную задачу: как дальше жить после освобождения, со мной или с другой женщиной. Я молчала, я была в отчаянии. Он ничего не замечал и все говорил о своей любви к той. Этой женщиной была Елизавета Яковлевна Драбкина. Они встретились в Норильске, удивились, что не были знакомы в Москве, хотя общих знакомых была уйма. Она – писательница, очень образованная женщина, знавшая французский язык. Посвящала ему французские стихи. Леня ухитрился взять ее к себе в отдел. Они были все время вместе. Утром он варил манную кашу на плитке. В обед под конвоем шли в зону обедать. Потом до девяти часов вечера сидели на работе. Вольнонаемные уходили домой, они оставались одни. В Норильске была прекрасная библиотека. Они имели возможность читать книги по своему выбору. Они создали себе мир высоких мыслей. Остальной мир был где-то в другом измерении. Все порядочные люди, все талантливые были в лагерях, на воле оставалась одна серость. Это он мне серьезно объяснял, и проскальзывало, что «ты и твои дети», пожалуй, тоже относятся к этой серости. «Вольняшки» – иначе он не называл вольных людей. Он метался, называл Лизу своей женой, а кто я – неизвестно. Он был бы рад избавиться от меня, с одной стороны, а с другой – энергично хлопотал о вызове меня на работу в Норильск. Я ни слова за все время не сказала в свою защиту, я молчала, у меня уже не было сил бороться за себя. Я оставила его одного решать, хотя чувствовала, что должна быть около него, помочь ему я не могла. Против Лизы у меня ни одного мгновения не мелькнуло плохих мыслей. Она столько пережила, и они были счастливы. Я разбила их счастье. Мне он не клялся никогда в любви до гроба, а Лизе клялся и теперь должен был нарушить клятвы. Он очень ее любил. Но он должен был вернуться в другой мир, в другое измерение, где была я. Он все говорил о своей любви, говорил, что боится, что она не выживет, если он от нее уйдет. Я слушала и леденела. Однажды он сказал, что он пришел последний раз и больше не придет никогда. Я сказала: «Прощай, как обыкновенно кончилась наша любовь, а я не верила энкавэдэвцам, которые мне это предсказывали». Он повернулся ко мне и сказал: «Я остаюсь!» С этим я и уехала в Красную Горку, где ждала меня моя дорогая дочка.

Перейти на страницу:

Все книги серии Россия в мемуарах

Воспоминания. От крепостного права до большевиков
Воспоминания. От крепостного права до большевиков

Впервые на русском языке публикуются в полном виде воспоминания барона Н.Е. Врангеля, отца историка искусства H.H. Врангеля и главнокомандующего вооруженными силами Юга России П.Н. Врангеля. Мемуары его весьма актуальны: известный предприниматель своего времени, он описывает, как (подобно нынешним временам) государство во второй половине XIX — начале XX века всячески сковывало инициативу своих подданных, душило их начинания инструкциями и бюрократической опекой. Перед читателями проходят различные сферы русской жизни: столицы и провинция, императорский двор и крестьянство. Ярко охарактеризованы известные исторические деятели, с которыми довелось встречаться Н.Е. Врангелю: M.A. Бакунин, М.Д. Скобелев, С.Ю. Витте, Александр III и др.

Николай Егорович Врангель

Биографии и Мемуары / История / Учебная и научная литература / Образование и наука / Документальное
Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство
Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство

Не все знают, что проникновенный лирик А. Фет к концу своей жизни превратился в одного из богатейших русских писателей. Купив в 1860 г. небольшое имение Степановку в Орловской губернии, он «фермерствовал» там, а потом в другом месте в течение нескольких десятилетий. Хотя в итоге он добился успеха, но перед этим в полной мере вкусил прелести хозяйствования в российских условиях. В 1862–1871 гг. А. Фет печатал в журналах очерки, основывающиеся на его «фермерском» опыте и представляющие собой своеобразный сплав воспоминаний, лирических наблюдений и философских размышлений о сути русского характера. Они впервые объединены в настоящем издании; в качестве приложения в книгу включены стихотворения А. Фета, написанные в Степановке (в редакции того времени многие печатаются впервые).http://ruslit.traumlibrary.net

Афанасий Афанасьевич Фет

Публицистика / Документальное

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература