Читаем Моя жизнь полностью

Имя нашего папочки было в нашем тройственном союзе священным, и ореол благородства и вообще всех человеческих качеств не был никогда поколеблен. Дети вели себя за все наше тяжелое время безукоризненно: ни разу не охнули, не пожаловались, что им плохо, что они голодны. Помню Новый год 1943‐й. Я нарушила норму мяса и сделала какое-то свиное блюдо, напарила свеклы с калиной. Накрыла стол, надела парижское платье, сидела и ждала детей, которые где-то носились со своими приятелями. Я их просила прийти только встретить Новый год, а потом опять могут убегать. Но пришла только Олечка. Она смотрела на меня, не отводя глаз. Видимо, вспомнила меня еще московскую. Мы с ней встретили Новый год, и она убежала. У Леньки была девушка, и он предпочел ее общество моему, что поделаешь, семнадцать лет! Пришел поздно. Я дала ему «роскошное угощение». Помню его прочувственный голос: «Спасибо, мамочка. А я весь вечер гулял и думал, как я лягу спать такой голодный». Голод был постоянным ощущением. У меня началась куриная слепота. Я ходила как по перине – ноги подгибались, и казалось, что иду по чему-то мягкому. Летом, чтобы получить больше хлеба (Оля получала 300 г), я ее устроила уборщицей в мыловаренную мастерскую. Это был разговор, что мастерская. Не знаю, сварили ли они 100 кг мыла за все время. В эту мастерскую привозили разных павших животных. Однажды привезли корову, которая ночью, запутавшись рогами в тальнике, так билась, что выдрала себе рога с частью черепа и подохла. Нам с Олей досталась задняя нога. Мясо было свежее. По Красной Горке пошли слухи, что Флоренская с дочерью едят падаль. Тем более что, когда в колхозную овчарню зашли волки и задрали нескольких овец, мы тоже получили черную метку. Вызывает меня директор, башкир: «Что вы делаете, позоритесь». Я говорю: «Если бы корове горло перерезали, то можно есть, а если череп сломали – нельзя». В следующий раз, когда волки попали в овчарню в соседней деревне, мясо съели ответственные работники. Так вот от случая к случаю и перебивались. Однажды мне обменяли на какую-то одежду половину наволочки пшеничной муки с отрубями, наверное, килограмм пять. Я терла мороженую картошку на терке, сыпала горстку муки. Потом эту лепешку бросала на горячую плиту. Это было очень хорошее блюдо. Начальство к нам с Олей относилось очень хорошо. Хотели всячески помочь. Они все были «свои», а я все-таки «чужая». Однажды они решили мне кардинально «помочь». Сделать так, как они делали. Принесли мне ведомость на получение хлеба якобы для какого-то отдельного лесопункта, и я должна была расписаться разными почерками якобы за разных рабочих. Это было много хлеба и было бы нашим благополучием. Но я поняла, что сейчас это делается от их хорошего ко мне отношения, но я попадаю им в руки и буду уязвимой. Я отказалась. Они немного обиделись и даже испугались. Но все улеглось. В другой раз, увидев у нас на столе тарелки, вилки, ножи и посреди блюдо с черной мерзлой вареной картошкой, какую они и свиньям не давали, директор из своих запасов послал мешок хорошей картошки. Я тут же позвала Маратку (сынишку директора) и подарила ему серебряную столовую ложку. Привезли нам дрова. Это были толстенные бревна метров по шесть длиной. Мы с Олькой кое-как распилили их на чурки. Потом Оля перекатила их к дому, и мы стали их колоть. Вначале я пыталась, стукну – топор отлетает. Потом Оля – ничего не получается. А в окно из соседнего дома видел всю эту картину наш директор Юмашев. Он ел суп. Пока жена ему накладывала кашу, он выскочил, вспомнил свою лесорубскую молодость и начал прыгать вокруг этих чурбанов как черт. Один раз ударит – чурбан пополам, второй раз – на четыре части. Чурбаков было штук 20. Он их вмиг переколол, молча отдал топор и молча ушел есть свою кашу. Мы с Олей были восхищены. Этот Юмашев был способный человек, молодой, ему еще не было сорока лет. У него была жена и двое детей: Венера и Марат (Венерка и Маратка). При нас родилась еще дочка. Они не знали, как ее назвать, и просили нас дать список красивых, необыкновенных имен. Мы, смеясь, понаписали: Клеопатра, Кармен, Антигона, Аида. Они выбрали Аиду (Аидка).

Рядом стоял дом, хороший, изолированный. В нем однажды появился человек – поляк, с женой и двумя дочерьми лет тринадцати-четырнадцати. Он нанялся снабженцем, но, видимо, был честный человек. Он хотел жить своей жизнью. Они были католики. Девочки в школу не ходили, жена не работала. Все бледные, истощенные. На улицу не выходили. Он был очень гордый. Ни к кому за помощью не обращался. А содержать трех иждивенцев без огорода, без коровы невозможно. Тогда говорили, что ни девочки, ни жена никуда не ходят, потому что католики и не хотят знаться с нашими советскими людьми. Теперь я думаю, что им просто нечего было надеть. Он вскоре умер от голода, а жена его и дочки куда-то исчезли. Все говорили с ужасом, что у всех на глазах умирал человек. Но был так горд, что ни разу не пожаловался никому.

Перейти на страницу:

Все книги серии Россия в мемуарах

Воспоминания. От крепостного права до большевиков
Воспоминания. От крепостного права до большевиков

Впервые на русском языке публикуются в полном виде воспоминания барона Н.Е. Врангеля, отца историка искусства H.H. Врангеля и главнокомандующего вооруженными силами Юга России П.Н. Врангеля. Мемуары его весьма актуальны: известный предприниматель своего времени, он описывает, как (подобно нынешним временам) государство во второй половине XIX — начале XX века всячески сковывало инициативу своих подданных, душило их начинания инструкциями и бюрократической опекой. Перед читателями проходят различные сферы русской жизни: столицы и провинция, императорский двор и крестьянство. Ярко охарактеризованы известные исторические деятели, с которыми довелось встречаться Н.Е. Врангелю: M.A. Бакунин, М.Д. Скобелев, С.Ю. Витте, Александр III и др.

Николай Егорович Врангель

Биографии и Мемуары / История / Учебная и научная литература / Образование и наука / Документальное
Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство
Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство

Не все знают, что проникновенный лирик А. Фет к концу своей жизни превратился в одного из богатейших русских писателей. Купив в 1860 г. небольшое имение Степановку в Орловской губернии, он «фермерствовал» там, а потом в другом месте в течение нескольких десятилетий. Хотя в итоге он добился успеха, но перед этим в полной мере вкусил прелести хозяйствования в российских условиях. В 1862–1871 гг. А. Фет печатал в журналах очерки, основывающиеся на его «фермерском» опыте и представляющие собой своеобразный сплав воспоминаний, лирических наблюдений и философских размышлений о сути русского характера. Они впервые объединены в настоящем издании; в качестве приложения в книгу включены стихотворения А. Фета, написанные в Степановке (в редакции того времени многие печатаются впервые).http://ruslit.traumlibrary.net

Афанасий Афанасьевич Фет

Публицистика / Документальное

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература