Читаем Моя жизнь полностью

Ребята пошли в школу. Там была десятилетка. В школе они выделялись и поведением, и знаниями. Волнение было большое, когда Лене сказали, что его будут принимать в комсомол. Когда ему задали вопрос об отце, он сказал: «Папа арестован, но он ни в чем не виноват». И несмотря на это его приняли. В клубе был рояль. Я договорилась с учительницей музыки, и Оля брала уроки. Когда было холодно, играла в перчатках. В Красной Горке жила в ссылке настоящая англичанка. Звали ее Мэри Максимилиановна. Она была женой английского дипломата в Ленинграде. После его смерти в 1934 году она не успела уехать в Англию и попала в ссылку вместе со всеми нашими дворянами, «убийцами Кирова». Она говорила, что только четыре человека за ее многолетнюю практику были такими способными, как Олечка. Я с ней тоже договорилась, и Оля и Леня брали у нее уроки английского. Я не хотела делать никакой скидки на трудности. Военные сводки были ужасны, но все-таки нас не бомбили, мы были далеко от фронта. Хотя башкиры и ждали немцев, мы не верили. Помню, к ноябрьским праздникам пошли в лес за калиной. Я хотела сделать тогдашнее варенье – парить свеклу с калиной. Погода была чудесная. Мы рвали калину с разных сторон куста. Вдруг Леня сказал: «Какая же ты у нас красивая, мама». Сказал так тепло, что я до сих пор вспоминаю с радостью. Оля ничего мне не давала делать. Мыла полы, кормила козу и поросят, купала поросят. Последнюю зиму у нас было два поросенка. Они так привыкли к Оле, что, когда она учила уроки, они лежали у нее в ногах. Они были очень чистоплотные. Помню, как однажды летом я возвращалась с работы домой. Из окна Оля увидела и побежала мне навстречу, золотые волосы развевались, босиком. А за ней коза, два козленка и поросята, вниз под горку к мостику. Сейчас эта картинка у меня в глазах. Мне кажется, что детям у меня было лучше, потому что Оля все делала с песней. И я бабушке написала: «Моя певунья дочка». А бабушка удивилась и написала, что не знала, что Оля может петь.

Переписка с Леней-мужем не прекращалась. Однажды я получила от него странное письмо: начинается зима, навигация кончается, письма доходить не будут, зиму не пиши. Я ответила, что если у него появилась женщина, я не возражаю, но только в лагере. А после лагеря чтобы и не думал. Настроение мое от этого всего не повысилось.

А война подобралась и к нам. Леня получил повестку. Это был декабрь 1942 года. Ему было ровно семнадцать лет, он был в десятом классе. Мы с ним решили, что он должен досрочно окончить школу. Он поговорил с директором. Тот дал согласие, и Леня сидел и занимался целый месяц. Меня все ругали – сына, может быть, убьют, и погулять не дает напоследок. Я сказала: «Я родила его для жизни, а для жизни нужен диплом». Диплом ему выдали, одни «отлично». Экзамены он, конечно, держал. Самый забавный экзамен был по английскому. Экзамен он сдавал комиссии. Когда ждали кого-то из комиссии, англичанка говорила с Леней по-французски (она по-французски говорила лучше, чем по-русски, а Леня французский еще не забыл). Комиссия решила, что он так свободно говорит по-английски, и поставила «отлично». Я ему приготовила новые ватные брюки, телогрейку, связала шерстяные носки, приготовила котомку. Второго февраля 1943 года он должен был явиться в военкомат. Получил хлеб и оставил нам половину. Я думала, что это ему выдали на дорогу, и согласилась взять. И до сих пор чувствую свою вину перед ним, так как хлеб выдали на какой-то большой срок. И ему пришлось менять часы и еще какие-то вещи на хлеб. Попал он к уголовникам, выпущенным на фронт. Общество было малоприятное. Провожали его целый день. Такая была канитель в военкомате. В конце дня погрузили их вещи на сани. Кто половчее, пристроился тоже, а Леня, долговязый, худой, выше всех ребят-башкир на целую голову, долго маячил по дороге как мачта. Их довезли до соседней деревни и остановились на ночлег. Я лежала на кровати еле живая от усталости, от волнений. Вдруг открывается дверь. Ленькин голос: «Что бы поесть». Я сказала, чтобы взял в печке. Сама встать не смогла. Он сказал: «Боюсь опоздать». Он прибежал, чтобы еще раз повидаться со своей девушкой, одноклассницей. Он быстро что-то поел, и последние его слова были: «Эх, люди! Козу не загнали». По-моему, в голосе были слезы. Поэтому он ко мне не зашел, а я не встала. Долго это меня мучило, что я не встала. Расстались мы с ним на пять лет. Ушел мальчиком. Еще когда я его вечером последний раз кормила и положила ему свеклу, тушенную с калиной, так он с таким смаком языком вылизал это блюдечко, что я посмотрела и сказала: «Ну и солдат!» Потом стали приходить треугольники писем: «Дорогая мамча (сокращение от мамочки). Я жив и здоров, чего и вам желаю. Целую. Леня». Мое утро после этого начиналось с того, что черная тарелка радио над моей кроватью говорила «…слава героям, павшим…». Сердце замирало, и с этой зарядкой я шла на работу. Я уже меньше беспокоилась о муже, чем о сыне.

Перейти на страницу:

Все книги серии Россия в мемуарах

Воспоминания. От крепостного права до большевиков
Воспоминания. От крепостного права до большевиков

Впервые на русском языке публикуются в полном виде воспоминания барона Н.Е. Врангеля, отца историка искусства H.H. Врангеля и главнокомандующего вооруженными силами Юга России П.Н. Врангеля. Мемуары его весьма актуальны: известный предприниматель своего времени, он описывает, как (подобно нынешним временам) государство во второй половине XIX — начале XX века всячески сковывало инициативу своих подданных, душило их начинания инструкциями и бюрократической опекой. Перед читателями проходят различные сферы русской жизни: столицы и провинция, императорский двор и крестьянство. Ярко охарактеризованы известные исторические деятели, с которыми довелось встречаться Н.Е. Врангелю: M.A. Бакунин, М.Д. Скобелев, С.Ю. Витте, Александр III и др.

Николай Егорович Врангель

Биографии и Мемуары / История / Учебная и научная литература / Образование и наука / Документальное
Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство
Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство

Не все знают, что проникновенный лирик А. Фет к концу своей жизни превратился в одного из богатейших русских писателей. Купив в 1860 г. небольшое имение Степановку в Орловской губернии, он «фермерствовал» там, а потом в другом месте в течение нескольких десятилетий. Хотя в итоге он добился успеха, но перед этим в полной мере вкусил прелести хозяйствования в российских условиях. В 1862–1871 гг. А. Фет печатал в журналах очерки, основывающиеся на его «фермерском» опыте и представляющие собой своеобразный сплав воспоминаний, лирических наблюдений и философских размышлений о сути русского характера. Они впервые объединены в настоящем издании; в качестве приложения в книгу включены стихотворения А. Фета, написанные в Степановке (в редакции того времени многие печатаются впервые).http://ruslit.traumlibrary.net

Афанасий Афанасьевич Фет

Публицистика / Документальное

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература