Моя жизнь

Перейдя к вопросам национальной безопасности, я попросил выделить средства для организации защиты компьютерных сетей от атак террористов и для защиты населения от химического и биологического оружия; продолжить финансирование исследований по созданию новых медицинских препаратов; в два раза увеличить финансирование программы ядерной безопасности Нанна-Лугара; обеспечить реализацию соглашений, достигнутых в Уай-Ривер, а также остановить снижение военных расходов, начавшееся после окончания холодной войны.

В конце своего выступления я поблагодарил Хиллари за руководство проектом «Миллениум» и за то, что она отлично справилась с возложенной на нее задачей, представляя Америку по всему миру. Хиллари сидела в своей ложе вместе со знаменитым бейсболистом из команды «Чикаго Кабз» Сэмми Сосой, великим мастером хоумранов, сопровождавшим ее в недавней поездке в Доминиканскую Республику — страну, в которой он родился. Присутствовавшие в зале люди знали, что пришлось вынести Хиллари в последнее время, и удостоили ее даже более громких аплодисментов, чем Сэмми. Я завершил «последнее в XX столетии послание “О положении в стране”» обращенными к Конгрессу словами о том, что «возможно, в ежедневной суете, спорах и конфликтах мы забываем, что в действительности наше время является новым рассветом для Америки».

Получив самую высокую за все время моего президентства оценку своей работы, на следующий день после выступления я вместе с Хиллари, Алом и Типпер Гор вылетел в Буффало, чтобы выступить перед двадцатью тысячами зрителей, собравшихся на стадионе «Марин-Мидланд». И вновь, несмотря на все происходящее, мое послание «О положении в стране», в котором был предложен план действий на начинающийся год, вызвало интерес и положительную реакцию американского народа.

Я завершил месяц важным выступлением в Национальной академии наук, в котором изложил свои предложения по защите Америки от возможных террористических атак с применением биологического и химического оружия и от кибертерроризма. Кроме того, я совершил поездку домой в Литл-Рок, чтобы взглянуть на вызванные торнадо разрушения, в том числе сломанные старые деревья в парке у губернаторского особняка. Я также побывал в Сент-Луисе, где встречал Папу Иоанна Павла II, в очередной раз посетившего Соединенные Штаты; провел совещание с большой группой конгрессменов от обеих партий в Восточном зале Белого дома, во время которого мы обсудили перспективы развития программы социального страхования и медицинской программы «Медикэр»; присутствовал на панихиде по моему другу губернатору Флориды Лоутону Чайлзу, скоропостижно скончавшемуся незадолго до этого. Лоутон всегда ободрял меня и придавал мне сил, повторяя одну из своих любимых поговорок: если у тебя нет сил сражаться с большими собаками, стой на крыльце.

Седьмого февраля король Хусейн потерпел поражение в своей борьбе с раком. Мы с Хиллари немедленно вылетели в Иорданию вместе с делегацией, включавшей экс-президентов Форда, Картера и Буша. Я был очень благодарен им за готовность почтить память человека, с которым все мы вместе работали и которым восхищались. На следующий день мы прошли за его гробом в составе похоронной процессии, растянувшейся почти на целую милю, приняли участие в поминальной службе и выразили наши соболезнования королеве Нур, которая была безутешна. Так же безутешны были и мы с Хиллари. Я прекрасно помню наши встречи с Хусейном и Нур в Иордании и Соединенных Штатах и с особым удовольствием вспоминаю, как мы вчетвером обедали на Балконе Трумэна в Белом доме незадолго до кончины короля. Теперь он ушел, и это стало огромной потерей для всего мира.

После встречи с новым монархом — сыном Хусейна Абдуллой, а также с премьер-министром Нетаньяху, президентом Асадом, президентом Мубараком, Тони Блэром, Жаком Шираком, Борисом Ельциным и президентом Турции Сулейманом Демирелем я вылетел домой. До голосования в Сенате, которое должно было решить мою судьбу, оставалось совсем мало времени. Хотя его исход был ясен, некоторые закулисные маневры вызывали интерес. Сенаторы-республиканцы были недовольны тем, что коллеги-республиканцы из Палаты представителей подвергли их подобному испытанию, но, стоило правым усилить свое давление, как они шли на попятный, и все начиналось сначала. Сенатор Роберт Берд предложил отклонить все обвинения по причине их безосновательности, а партнер Дэвида Кендалла Николь Селигман обосновала это предложение, ссылаясь на законы и факты, которые, как было известно большинству сенаторов, невозможно было оспорить. Тем не менее предложение Берда не прошло. В самом начале слушаний сенатор Стром Термонд призвал своих коллег-республиканцев остановить процесс импичмента, поскольку стало очевидно, что за мою отставку будет подано недостаточно голосов, однако это предложение также было отвергнуто республиканской фракцией.