Моя рыжая проблема 1-2

Я представила, что океан уже вокруг. Вода плотнее воздуха; даже с гирей на ноге ты не падаешь на дно, а плавно опускаешься. Пространство вокруг потеплело, исчез свист ветра в ушах…Горло тут же свело — ни вдохнуть, ни выдохнуть, точно его забило пластилином, но падение замедлилось.

Замедлилось!

Хватило меня ненадолго. Но рухнуть в воду с высоты триста метров и три — большая разница. Глубина здесь оказалась небольшая, по пояс от силы. Мы с Лиорой в четыре руки подхватили Маронга, не давая ему захлебнуться.

— Жив и цел, это не гаюс, — констатировал Кагечи Ро, мельком ощупав его. И сдвинул брови к переносице: — Но он практически истощён. Нужен отдых. И спасибо, Трикси, — добавил он, внезапно улыбнувшись, тепло и открыто.

Лиора взвалила Маронга себе на плечо и медленно побрела к берегу.

— Да уж, спасибо, — пробормотала она — мрачно, однако я чувствовала её искреннюю благодарность. — Едва не подохли, и так по-дурацки.

Дядя Эрнан вынырнул у меня под боком, отплёвываясь — видимо, падение в воду его ненадолго ошеломило, и он даже на небольшой глубине умудрился нахлебаться. Тейт сумел перевернуться в воздухе и войти в воду ногами, даже верхняя часть одежды у него осталась сухой. А вот Соула отнесло дальше прочих — подсознательно я ему не доверяла и, похоже, хотела отделить от нас. Он плёлся, опустив голову, разгребая воду перед собой руками — дырка в ментальном пространстве, сбой системы. А когда добрался до нас, то молча съездил Тейту по физиономии.

— Ублюдок, — тихо сказал Соул. — Если бы не Трикси…

Рыжий задумчиво потёр щёку, затем посмотрел на свою ладонь.

— Ну-у, это я Маронга вырубил, что ли? Он сам.

Воздух затрещал от обжигающей ярости. Ох, сейчас бы нырнуть с головой в океан…

— Я говорил сейчас не о Маронге, Танеси Тейт. Но в следующий раз потрудись предупредить об опасности заранее. А не тогда, когда уже другого выхода не будет, — отчётливо произнёс Соул и, припадая на одну ногу, заковылял за Лиорой к берегу. Остановился, плеснул в лицо водой. — Ты не один. И отвечаешь не только за себя.

Тейт обернулся ко мне — инстинктивно… ощупывая взглядом, ловя взгляд. А я опустила глаза. Концы шарфа медленно колыхались под водой; слишком тяжёлый, чтобы всплыть, но недостаточно, чтобы утонуть.

Я не могла смотреть прямо, потому что в глубине души знала: Соул прав.

Дядя Эрнан старательно делал вид, что страшно занят: отряхивался от налипших там и сям водорослей, ругался, отжимал рукава и снова мочил их… Как он умудрился незаметно пнуть меня в голень — загадка.

Мозги прочистило мгновенно.

Шаг, второй, третий — и я крепко обняла Тейта.

— Ты безответственный идиот, — прошептала я ему в шею. Накатила очередная волна и едва не захлестнула нас; ухо теперь гудело, а во рту был солёный привкус. — И никак не можешь понять простой штуки: ты ведь правда не один. Тебе доверяют, хотя ты иногда этого не стоишь, засранец. За тобой идут — даже на невозможное. Что, кто-то попросил предварительных доказательств, что твой огонь может провести нас сквозь гаюс? Тебе верят, Тейт, — отстранилась я и поймала его взгляд. В тёмных зрачках дрожали алые огоньки. — Может, и ты уже прекратишь испытывать всех вокруг на прочность и примешь наконец как данность, что у тебя есть друзья?

Он прикусил губу, потом открыл и закрыл рот, словно воздуха не хватало.

— Я… пойду. Надо узнать, что с Маронгом. Ты…

Он так и не договорил, что — "ты". Просто посмотрел невозможными глазами, чмокнул в щёку и умчался, чуть из воды не выпрыгивая. Мне хотелось догнать его, но Эрнан не позволил — поймал за край шарфа и вполголоса попросил:

— Задержись. Это важно.

Ещё бы. Таким тоном неважные вещи не говорят.

Накатившая волна толкнула в плечо. Прядь волос перекинуло поперёк лица; я ощущала её, как маску.

— Что случилось?

— Помнишь, около Лагона за нами наблюдали? — осторожно произнёс Эрнан, понизив голос. Я кивнула. — В пещерах ощущение чужого присутствия исчезло. Кем бы они ни были, наблюдатели, нассова трава оказалась для них достаточно серьёзным препятствием. В древнем городе мне однажды померещилось что-то, но сразу пропало. Я не понял, что это было, но стал более внимательным… И вот теперь. Когда мы начали падать, и даже твоя хладнокровная подруга запаниковала, я снова почувствовал, и оно было уже отчётливей. Это зов, Трикси. Кто-то подавал сигнал нашим преследователям.

У меня внутри всё перевернулось. Наверное, волны окатывали нас опять и опять, но я не чувствовала. Лицо у дяди было странным; прежде мне не доводилось видеть такого выражения — морщинка между бровями, побледневшие и словно более тонкие губы, а глаза тёмные и блестящие.

— Это был…

— Нет, не Соул, — мягко перебил меня Эрнан. — Его сразу отшвырнуло в сторону, а источник ментального крика был совсем рядом. И знаешь, что самое отвратительное, Трикси? Я не смог его локализовать. Я не знаю, кто предатель, Трикси… Ты понимаешь? Он сумел обмануть меня.

…И только тогда я осознала резко, вспышкой, что значило выражение его лица.

Эрнан был в ярости.

Глава 42. Убийственная токсичность сомнений