Моя по умолчанию

– В машине! – рявкаю. На нас оборачиваются. И я понимаю, что только поэтому Даная мне подчиняется. Шагает вперед, спина ровная, будто она кол проглотила. Голова высоко поднята. Ну, вылитая королева. А на деле… на деле, боже мой, ну, какая дура! Внутри все мелко-мелко дрожит. От ярости. Но еще больше – от страха за эту… эту сумасшедшую. Пройтись приходится прилично. Спецслужбы, отвечающие за безопасность собравшегося в одном месте цвета нации, не считаются с удобством. Хорошо… Прогулка позволяет проветрить голову. Глубокий вдох и протяжный выдох. Из ноздрей клубами вырывается пар. Опережая Макса, открываю перед ней дверь. Захлопываю. Обхожу машину кругом. Еще раз – вдох, выдох. Успокаивая себя. Не то ведь и впрямь наломаю дров. А потом буду жалеть об этом.

– Какого… гребанного… хрена… ты… творишь?

– В каком смысле?

– В прямом, блядь! Как тебе пришло в голову завести этот разговор?! Ты в своем уме?! При куче свидетелей. Которые передадут твои слова всем тем, на кого ты указала пальчиком. Ты хотя бы отдаленно понимаешь, что это за люди?!

Нет… Нет! Ни хрена у меня не получилось. Ору. Все же ору. А она же, сто пудов, к такому не привыкла. А я ей, небось, каким-то конченным абьюзером кажусь. И да, не дело это. Но какого же черта она творит?! Какого черта так подставляет себя? Ту, что мне принадлежит. Без которой я, блядь, не могу. Не дышу. Не представляю, как банально жил?

– Я-то все понимаю, Астахов. А вот ты, похоже, не очень. Здесь иначе нельзя. Ты либо вступаешь в открытое противостояние и ломаешь систему, либо и дальше терпишь ее несовершенства. Я терпеть не готова. И, кстати, твой тон я не готова терпеть тоже. Не знаю, с какими женщинами ты имел дело до меня, но я так говорить с собой не позволю.

– Я… Я. Я! А в этом «я» где-то есть мой ребенок? Или им ты тоже готова рисковать?!

– Твой ребенок? Я полагала, он наш.

– Ты цепляешься к словам!

– Знаешь, чтобы окончательно все не испортить, думаю, нам вообще сейчас лучше помолчать.

Глава 20

Георгий

Вот с того вечера все у нас и разладилось. Пошло наперекосяк.

Стоит только коснуться какой-то серьезной темы, и вот он – новый скандал на подходе. Хотя это даже и скандалами вряд ли можно назвать. Это тихое противостояние характеров. Это пропасть какая-то… Которая только ширится. И как ее преодолеть, я понятия не имею. Любая попытка поговорить заранее обречена на провал. Секс? Тоже нет. Он не спасает, а лишь как будто, напротив, подчеркивает то, как мы отдалились. Физика, химия есть, а слияния душ не происходит. И это ощущается так неправильно, что я каждый раз чувствую себя будто ограбленным. Ну, кто бы мог подумать, что это вдруг станет для меня таким важным? Душа…

– Я хочу, чтобы ты отозвал своих цепных псов. Я не нуждаюсь в охране.

– Непременно. Как только удостоверюсь, что вам с ребенком ничего не угрожает.

– Ты не понимаешь! Посторонние люди в студии нервируют всю команду!

– Что ж. Придется им потерпеть до тех пор, пока ты не уйдешь в декрет. Кстати, мне кажется, или ты действительно с этим затянула?

Утыкаюсь в ноут, делая вид, что страшно занят. Возможно, Даная права. Может быть, ей и впрямь ничего не угрожает, и я просто накрутил себя с подачи отца. Но пока у меня нет четкого понимания, что происходит, я не могу позволить ей разгуливать без охраны. Даная перешла дорогу достаточно серьезным людям. Посягнула на давно поделенные сферы влияния и налаженные схемы распила бюджетного бабла. Наивная, она полагала, что это сойдет ей с рук. Я же давно утратил всякую наивность.

– Я не собираюсь уходить в декрет.

– Что?

– Я не собираюсь уходить в декрет.

– Ты хочешь спихнуть нашего сына на нянек?

Вскакиваю и начинаю нервно выхаживать по комнате, хотя еще совсем недавно себе обещал держаться максимально нейтрально. Но как? Как, мать его?! Когда все мои представления о жизни, о правильном летят в тартарары?

– Я не обещала тебе бросить работу. Мы заранее это оговаривали, – замечает Даная, осторожно касаясь моей руки. Выдыхаю. Она явно ищет способ как-то сгладить ситуацию. Найти компромисс, и все такое. И, наверное, я тоже должен попытаться. Ладно…

– Никто не просит тебя оставить работу вовсе. Я просто хочу, чтобы у моего ребенка была мать. Господи, декрет для того и придуман! – в конце все же не выдерживаю и ору.

–  Жор, я понимаю твою логику. Может быть, теперь ты попытаешься понять мою?

– Ты не знаешь, как это, когда родители всегда заняты, – гну свою линию. - Когда у них никогда нет времени на тебя. А мне это отлично известно. И знаешь что? Мои дети никогда не повторят такой судьбы. Никогда. Не вынуждай меня пересматривать данное тебе обещание.

На эмоциях меня несет, и я говорю что-то совершенно неправильное. Я… запугиваю ее? Да. Наверное. Неприкрыто намекая на то, что могу и отобрать сына. Не узнаю сам себя. Черт. Что же я делаю? Что мы с ней делаем? И, видимо, Даная тоже задаётся этим вопросом, когда смотрит на меня так… потрясенно. Обхватывает ладонями предплечья, становясь в максимально закрытую позу, и, как будто этого мало, отворачивается к окну.