Моя по умолчанию

– Более чем, – сухо кивает секретарша. Черт… Ладно. Я действительно зверствую не по делу. – Так мне сказать, что встреча отменяется?

Тру лоб. Надо завязывать с истериками. Ну, ведь ни в какие ворота! Я просто не узнаю себя. К тому же встреча с благотворителями может добавить мне плюсиков в глазах Данаи.

– Нет. Не надо. Я что-нибудь придумаю до конца дня.

Дожился, Астахов… О плюсиках, вон, стал думать. Ну, разве это не смешно? Да обхохочешься. Еще месяц назад мне бы и в голову не пришло прикладывать какие-то усилия, чтобы понравиться бабе. В конце концов, к мужикам моего статуса те сами выстраиваются в очередь. И не кривя душой, признаюсь, я всегда считал это очень удобной опцией. Захотел расслабиться – снял любую, и вперед. Без всяких прелюдий и ухаживаний, в которых нет смысла. Да и времени нет, если бы, с какого-то перепугу, захотелось. Я всегда, даже после гибели жены, оставался сексуально активным. Да, иногда на это не оставалось времени, но когда так случалось, даже мысли о сексе отходили на второй план. А вот если желание возникало – я никогда от него не отмахивался. Эгоистически брал свое и по-тихому сваливал. Отделавшись каким-нибудь подарком. Удовольствие женщины меня никогда не волновало. Может быть, потому что мне было плевать на этих самых женщин.

Даная была единственной, кому я подарил удовольствие в обход своего. Тогда, впрочем, я еще питал надежду, что совсем скоро все наверстаю. А тут дед. Со своими церковными канонами. И все бы ничего. Но я же понимаю, что старый лис совсем не по-христиански взял меня на понт. Мол, ты же взрослый мужик, Георгий. Неужто не сможешь потерпеть до свадьбы?

А я бы, может, и смог. Если бы эта чертова свадьба предвиделась! Хоть в каком-нибудь обозримом будущем. То есть, будь у меня четкая дата – мол, тогда-то и тогда-то твои мучения закончатся. Гребаный дедлайн. Так ведь нет! На оба мои предложения руки и сердца… Даная не то чтобы ответила отказом, но и не сказала заветного «да».

И вы даже не представляете, как это меня задело. Я же никому в здравом уме этого не предлагал. Лиза не считается. Мы были молоды и поступали «как все». Отучился, женился, родил ребенка – рабочий алгоритм той жизни. В жизни же этой я и не думал, что когда-нибудь снова захочу связать себя узами брака.

Захотел. Решил, бляха муха, осчастливить женщину. А тут… Облом, Жорочка. По всем направлениям. Это ты для пустышек каких-то – бог. А для Данаи Дадиной… А хрен его знает, кто ты?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍На этот раз дверь открывается без стука. Оборачиваюсь.

– Все. Нашли… Все ж баба, как я и думал! – выпаливает Степаныч, врываясь в мой кабинет.

– Кого нашли?

– Маньячку нашу. Непростая тетка. Тоже заслуженная. Поэтому менты так долго и тянули резину. Брехали, что система распознавания лиц не сработала. Как же! Видать, и у нее свои в органах.

– Кто? – сощуриваюсь.

– Элеонора Ставинская. Слышал про такую?

– Нет. Ну, и какой у нее мотив?

– Да какие мотивы у этих чокнутых артисток? Зависть.

– Зависть, значит?

– Она самая. Видел я запись допроса. Баба на всю башку отбитая. Ядовитая, как змея. Дадиной повезло, что она кислотой решила воспользоваться, а не устроила какую другую диверсию.

– Например?

– Да мало ли, что на площадке может случиться. Декорация упасть может? Может. Или, там, если холостые патроны в пистолете подменить. Бах-бах, и нет конкурентки. У таких стерв обычно изощренная фантазия.

Да. Это точно. И где гарантия, что в театре она одна такая, чокнутая?

Нет их, нет. И это триггерит меня просто кошмарно.

– Ее арестовали?

– Нет! В том-то и дело! Вины она не признает, несмотря на наличие улик. Отпустили под подписку о невыезде. Ты, конечно, как хочешь, Георгий Святославыч, но я бы рекомендовал девочке организовать нормальную охрану.

– Организуй.

Не находя себе места от этих всех новостей, хватаюсь за телефонную трубку. Ну, во-первых, нужно предупредить Данаю, а во-вторых, убедиться, что с ней все в порядке. Страх, которого я как будто бы и не знал прежде, концентрируется в затылке и холодком стекает под тугой, застегнутый на все пуговицы воротничок.

Гудки – без ответа. И снова, без стука, широко открывается дверь.

– Не помешаю? – тормозит Макс, увидев Степаныча.

– Нет. Заходи.

– Я говорил с Нютой… В общем, тут такое дело… Даная с Егором, оказывается, рванули в торговый центр.

– Куда рванули?! Зачем? Когда?

– Развеяться, – хмурится Макс. – Пару часов назад.

– Развеяться? Вдвоем? Без охраны?! Когда за ней охотятся маньяк и все журналюги города?

– Ну, а на меня ты чего орешь? Не я ж ее туда выволок.

– Я не могу до нее дозвониться, – рявкаю, выбираясь на тяжелых ногах из-за стола. Кажется, я слишком стар для таких переживаний.

– У мелкого в телефоне маячок. Не кипишуй. Мы их найдем в два счета.

– Он тоже не отвечает! Какого хрена? – вскидываюсь на дыбы. Макс дергает плечом и залипает в телефоне, что-то в нем набирая.

– Он в Галерее.

– Это что?

– Это такой торговый центр. Совсем ты от народа оторван.

Да кто же спорит? Уж точно не я.

– До него далеко?