Моя плоть сладка

– Я начинаю понимать ваши взгляды на жизнь, мистер Коннорс. И понимаю, почему вы держите руку в кармане на рукоятке револьвера. Если бы я убил своего брата из-за любви к Селесте, то все могло случиться так, как вы описали в вашей истории. Я, без сомнения, тем или иным образом скрыл бы преступление. Без сомнения, меня бы мучила совесть и отравляла бы мне жизнь, и я бы как-нибудь устроил так, чтобы посылать деньги на воспитание Элеаны. Я также мог бы запросто убить этого мексиканского адвоката, чтобы помешать ему рассказать все. И обстановка бы сложилась именно так, как она сложилась в настоящий момент. Мне действительно пришлось бы убить вас или, по крайней мере, попытаться сделать это, чтобы не возвращаться в Мексику и не быть там осужденным.

«Этот человек, как я и подозревал, хладнокровен и проницателен», – подумал Коннорс.

Глава 13

Зажав в пальцах сигарету, Хайс облокотился на стол и потер пальцами лоб. В кабинете воцарилось тяжелое молчание. Потом, подняв голову, Хайс продолжил:

– К сожалению, в вашей истории верно лишь то, что я люблю Селесту. Я любил ее еще тогда, когда Дон и она только собирались пожениться.

– Тогда почему же вы не женились на ней? – спросил Коннорс.

– Потому что она никогда не хотела меня, – просто ответил Хайс. – Она еще и сейчас влюблена в его память. Несмотря на то что он им сделал, ей и Элеане, Дон все еще ее муж. Она сохраняет их прежнее жилище и надеется, что в один прекрасный день Дон вернется к ней.

Коннорс вынул руку из кармана.

– Это отличная история, и вы могли бы заработать по пять центов за слово, продав ее. «Вечная верность любви». Но я все же придерживаюсь мнения, что Дональд Хайс мертв и зарыт где-нибудь, здесь, в Блу-Монде. Прошло более шестнадцати часов после убийства Макмиллана, и, если бы ваш брат был жив и находился бы здесь, кто-нибудь заметил бы его.

– Не обязательно. – Хайс снова засунул сигарету в рот. – Дон родился в этих краях. Не существует ни одного дерева, ни одного холма или лощины, которых бы он не знал. Когда мы были маленькими, мы повсюду играли и изучили все окраины. – Он отодвинул свое кресло и встал. – Честно говоря, я не знаю, что надо делать и что думать. И нельзя бесконечно откладывать решение этого дела. Я не так прост, чтобы верить в такое разрешение проблемы. Даже если дело сложится еще хуже.

Коннорс прикурил сигарету и предложил первую затяжку Элеане.

– Нет, спасибо, – ответила она. – Я считаю это негигиеничным.

Хайс раздавил свою сигарету.

– Если действительно Дон убил Мака, надо будет всю историю предать огласке и наплевать на брак Элеаны. Но поскольку это еще не доказано, я хочу оградить Селесту от волнений. Что вы думаете об этом, мистер Коннорс? Вы дадите мне еще двадцать четыре часа, чтобы уладить это дело?

Коннорс поморщился.

– Вы держите за руку шерифа, «Вестерн юнион» и почту. И я не вижу, каким образом я смог бы помешать вам.

– А если я убедительно докажу вам, что я не убивал своего брата!

– Это, безусловно, изменило бы многое.

Хайс вынул папку из ящика стола.

– В ночь на 28 марта 1931 года Дон вернулся из Калифорнии, убил Пабло и удрал с Тамарой. Вы сможете перепроверить эту дату по меньшей мере у двадцати жителей этого города.

Вынув из папки письмо, он протянул его Коннорсу.

– Откуда написано это письмо? И когда?

Коннорс бросил взгляд на письмо: «Мехико, 9 мая 1936 года».

– Прочитайте его.

Письмо было написано на бумаге со штампом отеля «Женева», Почерк казался четким и прямым, Письмо гласило:

«Дорогой Джон!

– негодяй и знаю это. Но я не мог поступить иначе. Я все потерял, и все напрасно. Тамара погибла во время несчастного случая вскоре после нашего приезда. Я оставляю для тебя чек на пять тысяч долларов в Национальном банке в Мехико. Это лишь незначительная часть того, что я тебе должен, но сейчас я занимаюсь нефтяными делами, и довольно удачно. Как только смогу, пришлю тебе остальную сумму. Это не вернет тебе цирка, но xoть деньгами мы будем квиты. Ты можешь сказать Селесте, что я буду посылать деньги и для Элеаны через моего здешнего поверенного. Связываться со мной можно через него.

Его адрес: адвокат Сезар А. Санчес. Кале Такуба, 23, Мехико, Мексика.

Дон.

Коннорс вернул письмо Хайсу.

– Это, конечно, разрушает мою теорию. Элеана говорила мне, что есть письмо, но я не знал, что оно написано от руки. Это почерк вашего брата?

– Я готов поклясться в этом перед судом.