Моя плоть сладка

– О нет, мистер! – стала защищать Коннорса Элеана. Ее акцент был таким же явным, как и у техасца, – Он хотел это сделать, но я не позволила. И если меня еще раз увидят в субботу вечером с этим типом, очень прошу сразу же отправить меня к психиатру.

Тип из службы иммиграции одобрительно кивнул головой.

– Вы слишком красивы, чтобы знаться с пьяницами. Парни, подобные ему, создадут вам плохую репутацию за границей. Откуда вы, мисс?

– Из Блу-Монда, Миссури, мистер. – Элеана с неприязнью посмотрела на Коннорса. – А он из Чикаго.

С улыбкой техасец посторонился, давая им дорогу и приветствуя их жестом.

Менее чем за сто ярдов от шлагбаума, уже на американской земле, Коннорс остановился и закурил сигарету, предложив первую затяжку Элеане.

– Спасибо.

– Спасибо тебе, – ответила она.

Элеана затянулась несколько раз, потом отдала сигарету Коннорсу, который спрашивал себя: думает ли она о том же, о чем и он? Наступил конец их авантюре. Она не постеснялась рассказать ему многое там, в Нуэво-Ларедо. Он подозвал такси и помог Элеане сесть.

– В город, – велел он шоферу. – Пока без адреса. – И повернулся к Элеане. – А что теперь?

Элеана смотрела в окно.

– Я немедленно отправлюсь в Блу-Монд, первым же самолетом или на поезде, на что успею.

– Как так?

– Вот так. – Она продолжала смотреть в окно. – Я телеграфирую маме и Аллану из Блу-Монда. Дядя Джон поможет мне все объяснить. Он безусловно, придумает что-нибудь. Он скажет им, что я была больна и что все это время не покидала Блу-Монда.

– Значит, ты по-прежнему собираешься выйти замуж за Лаутенбаха?

– А почему бы и нет? Разве ты не женился бы на двадцати миллионах, если бы тебе представилась такая возможность?

Коннорс пытался найти нужный ответ, но те немногие слова, которые он мог произнести, не подходили к данному случаю. В такси воцарилось молчание, словно между ними выросла стена. Потом Коннорс подумал о деньгах и решил, что должен предложить Элеане половину присланного Шадом.

Она вначале отказалась, но потом согласилась.

– Но только взаймы.

Половина составляла двести тридцать долларов. Коннорс открыл большую красную сумку, которую купил Элеане, чтобы положить туда деньги, и увидел, что сумка была забита смятыми листами его рукописей «Смерть в цирке» и «Мертвец для новобрачной». В последний раз он видел эти листки в корзине для бумаг в отеле «Навидад».

– Что ты собираешься с ними делать? – спросил он. – Элеана снова уставилась в окно.

– Предположим, это на память. Я обвяжу их красной лентой.

Коннорс обнял ее.

– Нет, моя маленькая. Ты не можешь так поступить со мной. Ты не можешь так просто уйти из моей жизни.

Элеана отвернулась от него. Ее губы были крепко сжаты, уголки их опустились.

– И даже после того, чем мы были друг для друга, не так ли? – сыронизировала она.

– Ну да! Это правда!

– Все это, – заявила Элеана, – был лишь биологический инцидент.

Щека ее, которая была видна Коннорсу, намокла от слез. Голос стал низким и глухим. Таким же, каким был в ту ночь, когда он впервые увидел ее обнаженной в комнате отеля за восемь песо.

– Убирайся к черту, Эд Коннорс! – крикнула Элеана. – И уйди из моей жизни. Ты слышишь? Вон из моей жизни!

Коннорс взял ее за подбородок и заставил взглянуть на себя.

– Но послушай, Элеана, дорогая…

Ее глаза были теперь совершенно серыми.

– Но почему я должна губить свою жизнь с тобой, когда я могу выйти замуж за деньги Лаутенбаха?

– Ты, может быть, беременна…

– Я возьму на себя этот грех.

– Потом, ведь ты не любишь Лаутенбаха.

Элеана попыталась оттолкнуть его.

– В этом замужестве о любви нет и речи, Я уже говорила тебе, что это чисто деловой вопрос. Ни за что на свете, ты слышишь, я не буду учительницей всю свою жизнь!

– Тогда выходи за меня замуж, – предложил Коннорс. – Я обещаю тебе, моя любовь, что в один прекрасный день все же стану знаменитым.

Элеана захотела сделать ему больно.

– Во всяком случае, не по милости тех романов, которые я читала.

– Тем не менее ты сохранила вторые экземпляры.

– Я уже объяснила тебе, почему это сделала.

Коннорс, преодолевая ее сопротивление, попытался поцеловать ее.

– Элеана, любовь моя, я прошу тебя…

Элеана изо всех сил пыталась вырваться из его объятий, колотя его кулаком в грудь.

– Оставь меня в покое! Не трогай меня. И никогда больше не смей трогать меня своими лапами.

Шофер остановил такси около тротуара, вылез из машины и открыл дверцу.

– Что происходит, мисс? Этот тип позволяет себе лишнее?

Плотно сжав губы, так, что они превратились в одну линию, Элеана ответила:

– Да.

– Ну, – воскликнул Коннорс, – это несколько сильно сказано! Мне бы хотелось знать, как можно позволить себе лишнее с девочкой, с которой ты спал в течение пятнадцати дней!

– Без грубостей, – холодно проговорил шофер, – Тебе, такому грубияну, должно быть стыдно так обращаться с этой очаровательной малышкой. – Он повернулся к Элеане. – Вы хотите, мисс, чтобы я выкинул его из машины?

– Да, – ответила она. – Пожалуйста.

Шофер потянул Коннорса за рукав, предлагая ему выйти.

– Ты слышал, что сказала мисс? Ну, вытряхивайся!

Коннорс решил, что драться не стоит, и вышел из такси.

– О’кей! Прощай, Элеана!