Моя плоть сладка

Они записались как сеньор и сеньора Серугос из Монтеррея и попросили номер с ванной. Первое, что сделала Элеана, войдя в номер, это напустила в ванну воды. Коннорс спустился вниз купить газету, чтобы выяснить ситуацию. В газете Нуэво-Ларедо ничего не было о них и о смерти Санчеса. Когда он дошел до таможни у южного конца моста, было уже темно. Прошло несколько прохожих. На центральной восточной дороге, той, которая идет в Мексику, таможенники проверяли багаж какой-то машины. Она оказалась из Калифорнии, и проверка носила чисто формальный характер. Посреди моста виднелась американская таможня, а перед ней сидели люди в обычной форме. Но было бы глупо идти по мосту сейчас, чтобы разведать, смогут ли они завтра пройти благополучно или их задержат и отправят обратно в Урапан.

Коннорс купил ром, кока-колу, несколько сандвичей и вернулся в отель. Элеана все еще плескалась в ванной.

– Знаешь, Эд, – серьезно проговорила она, – мне кажется, я поняла разницу между жителями США и доброй части остального мира.

Коннорс стянул рубашку и пустил в умывальник воду.

Кроме шуток?

Элеана еще немного поблаженствовала в ванне, потом вытащила пробку и взяла полотенце.

– Все дело в том, что мы очень любим мыться и быть чистыми.

– Кстати, о чистоте, – остановил ее Коннорс, – что ты скажешь, если я постараюсь купить тебе новый комплект белья?

Глаза Элеаны начали зеленеть, когда она вылезала из ванны.

– К чему такая спешка? Ты устал от меня? – Она брызнула на него водой. – Тебе не нравится то, что я ношу?

– О, наоборот! Я нахожу это дьявольски привлекательным!

Он сорвал с Элеаны полотенце, и это действие повлекло за собой другие.

Была полночь, когда Эд позвонил и попросил принести бутылку рома, сандвичи и лед.

Они еще не выпутались из этой истории, самое трудное – еще впереди. Они старались не думать об этом, внушая себе, как ловко они все провернули, и представляя, что генерал Эстебан и полиция Урапана могли сделать с телом Санчеса.

Опираясь на локоть, Элеана щекотала грудь Коннорса, в то время как в голове у него вертелись весьма легкомысленные стишки.

Вторая бутылка рома не облегчила состояние Коннорса, а, наоборот, вызвала у него грустное настроение. Вытянувшись на кровати, он вслушивался в звуки улицы. Он различал шарканье сандалий, стук высоких каблучков, смех пьяных женщин. Он не смог бы сказать почему, но этот смех символизировал для него всю грусть и всю неприглядность мира. Коннорс пожалел, что заказал вторую бутылку.

Элеана не привыкла столько пить, и алкоголь сильно действовал на нее – нежность постепенно вытеснялась в ней язвительностью.

– Ты самый шикарный парень, которого я когда-либо встречала, Эд!

Коннорс крепко прижал ее к себе.

– Я не знаю, что бы я делала без тебя!

Потом Элеана вспомнила о своей матери, о дяде Джоне, об Аллане. Они там, вероятно, сходят с ума от беспокойства, не зная, что е ней случилось. Даже если они благополучно перейдут границу, ей все равно придется объяснять эти две недели отсутствия. Ворочаясь, она вырвалась из объятий Коннорса.

– С другой стороны, без тебя я не попала бы в эту грязную историю и мне нечего было бы объяснять.

Элеана выпрямилась на кровати и постаралась придать себе высокомерный вид.

– Теперь я жалею, что тогда, в Мехико, позвонила тебе. Генерал Эстебан переспал бы со мной. Ну и что?

Коннорс влепил ей пощечину.

– Ты пьяна, маленькая гарпия! Заткнись!

Элеана ударила его коленкой в живот.

– Не трогай меня! Ты посмел меня ударить! Из-за того, что я провела с тобой пятнадцать дней, ты считаешь возможным обращаться со мной как с уличной девкой?

Элеана попыталась исцарапать ему лицо, и Коннорс вынужден был схватить ее и уложить на спину, прижимая ногой ее ноги. Но прикосновение ее кожи, такой нежной, вновь зажгло его кровь, и он попросил прощения за пощечину. Эд знал теперь, почему так поступил. Он любил ее и не хотел, чтобы происходили подобные вещи. Для него это не было простым приключением в ряду других. Он влюбился в девушку с большими глазами, сидящую на деревянном коне мексиканской карусели, и, если Элеана уйдет от него, жизнь потеряет для него всякий смысл. У него не останется ничего, кроме воспоминаний и ощущения ледяного комка в желудке, который не в силах растопить ром всего, мира.

Он попытался объяснить Элеане, что с ним происходит, но не нашел нужных слов.

Элеана насмешливо проговорила:

– Есть биотоки химического происхождения. – В качестве примера она привела своего отца. – Моя мать очаровательная и темпераментная женщина. Невозможно себе представить, чтобы она в чем-либо отказала мужчине, которого любила. И ты думаешь, мой отец ценил это, а? Ты думаешь? Новый биологический аттракцион сильнее прежнего, и хоп-ля-ля! Вот выход!

Коннорс возразил, что не все мужчины одинаковы.

Но в Элеане проснулся садист. Пьяная и раздраженная, она находила удовольствие в том, что мучила Коннорса, а потому заявила, что, насколько она знает мужчин, все они одинаковы.

Коннорс схватился обеими руками за голову.

Элеана добавила:

– А я знала их немало!