Моя плоть сладка

– Я его совсем не помню. Мама говорит, что он был добрым.

– Она догадывалась, что он любит эту девицу?

– Не знаю.

– А у него были еще другие женщины?

– Этого я тоже не знаю. – Голос Элеаны стал резким. – Мама никогда много не говорит об отце. Каждый раз, когда дядя Джон или кто-нибудь другой вспоминает о нем, она плачет.

– Она все еще любит его, да?

– Думаю, да. Во всяком случае, она больше не вышла замуж.

– Как она выглядит?

– Хорошо. Высокая, с серыми глазами и маленькими морщинками вокруг них, когда она смеется или улыбается. Высокие скулы, как и у меня…

– А каков твой отец?

– Тоже высокий. Я похожа на него.

– Насколько я помню, ты говорила, что не помнишь его?

Элеана сморщила нос.

– Я описала его по рассказам мамы. Но почему ты спрашиваешь меня об отце?

Коннорс закурил сигарету и предложил ей затянуться.

– Я стараюсь убедить себя, что это не твой отец убил Санчеса.

– Почему?

– Думаю, что моя история получится интереснее с другим убийцей.

– Но этот медальон?

– Весьма возможно, что это специально подстроено. А почему не Кончита? Предположим, что она все еще живет с твоим отцом. Она могла перехватить письмо Санчеса, в котором он извещает его о твоем прибытии в Мексику, Потом Кончита под каким-то предлогом выманивает Санчеса в Урапан, где всаживает ему в грудь кинжал, чтобы помешать его свиданию с твоим отцом, а твоему отцу не дать возможности встретиться с тобой.

Бюстгальтер стеснял Элеану. Она села на кровать и расстегнула его.

– А кто эта Кончита?

– Танцовщица на канате, которую забрал с собой твой отец.

В Элеане вновь проснулась учительница.

– С кем удрал мой отец… Только ее звали не Кончита, а Тамара.

– Тамара – не мексиканское имя.

Элеана пожала плечами.

– Это имя женщины, с которой исчез мой отец. Но почему ей понадобилось убивать Санчеса?

– Я только что сказал тебе это. Чтобы помешать твоему отцу установить с тобой контакт. – Коннорс постепенно вживался в свою историю, – Прошло двадцать лет. Тамара состарилась. Ее тело, такое гибкое раньше, отяжелело, у нее появился второй подбородок.

Элеана взяла у Эда сигарету.

– Что должно быть очень соблазнительно для любителя женщин.

Коннорс продолжал, как будто не слышал заявления Элеаны.

– Она знает, что твой отец пресытился ею, и боится, что, если он увидит тебя, это может пробудить в нем воспоминания о былом и он решится вернуться в Штаты…

– … где его разыскивают за убийство!

– Я забыл об этом, – признался Коннорс.

Элеана затянулась и вернула сигарету Коннорсу.

– Нет, Эд, это не звучит. К тому же Тамара умерла. В письме, которое мой отец прислал дяде Джону и в котором находился чек на пять тысяч долларов, отец сообщал, что Тамара погибла в результате несчастного случая вскоре после их прибытия в Мексику.

– Кажется, ты говорила, что твой отец не вернул ни цента из тех денег?

– Нет, я этого не говорила. Это письмо пришло много лет назад. Мама рассказала, что дядя Джон тогда считал отвратительным то, что мой отец посылает только деньги и ни разу не извинился, не пожалел о прошлом. Потом пришли письма и чек, и дядя успокоился. Но мама находилась, тогда в столь тяжелом положении, что дядя Джон отдал ей эти пять тысяч долларов, чтобы она могла окончательно расплатиться за дом, в котором мы живем и по сей день.

– В котором мы продолжаем жить, – поправил ее Коннорс. Он обвел карандашом, имя Кончита. – Ты, вероятно, не знаешь, каким оружием убил твой отец мужа Тамары?

– Полагаю, ножом.

Элеана встала и посмотрела в окно.

– Тем хуже, – сказал Коннорс. – Предположим, что это твой отец убил Санчеса.

Он вытащил бумагу из машинки и скомкал ее. Потом, сбросив ботинки, растянулся на кровати.

Элеана подошла и присела на край кровати.

– Это я втянула тебя в эту мерзкую историю, не так ли, Эд? Ты погряз в ней, как и я. Не вижу способа выбраться из нее. Что мы будем делать дальше?

Коннорс поцеловал кончики ее пальцев.

– Я напишу два страшных романа по пятнадцать тысяч слов каждый. Шад пришлет шестьсот пятьдесят долларов, или больше. Мы истратим часть этих денег на покупку билетов, а на оставшиеся снимем номер в лучшем отеле Эль-Пасо, где будем пить шампанское. – Он ласково провел рукой по затылку Элеаны. – Кстати, ты не помнишь, я никогда не говорил тебе, как ты мне нравишься?

Элеана тяжело задышала. Ее акцент стал заметнее.

– Мне кажется, что-то подобное я уже слышала.

– А давно?

– Ну что ж, если подумать, то выяснится, что прошло уже несколько часов.

Коннорс притянул ее к себе, и губы их встретились.

– Нет, Эд, – слабо протестовала Элеана.

Расстегнутый бюстгальтер соскользнул с ее плеч, предоставляя большие возможности для поцелуев. В ее глазах появился зеленый цвет, прогоняя серый. Комната, казалось, увеличилась, стены расступились. Шум на улице стих. Какой-то паровоз свистнул в отдалении и тоже смолк. Они остались одни на всем свете. Элеана смирилась.

– Дай мне хоть юбку снять!..

Глава 6

Утренние колокола еще не начали звонить, когда Коннорс написал цифру 30 чуть ниже последней строчки и отодвинул стул. Он давно уже не писал так быстро. И то, что он написал, ему нравилось.