Моя любовь когда-нибудь очнется

– Случилось? – удивился я. – В каком смысле?

– Я имела в виду, почему вы – такой молодой, привлекательный, начитанный – вдруг стали преподавать английский группе неудачников?

– Вы считаете себя неудачницей? И остальных тоже?..

– Бросьте, профессор. В конце концов, мы взрослые люди и прекрасно знаем, что к чему.

– Что ж… Вообще-то я преподавал и раньше, но потом занялся фермерством. Когда… когда возникла непредвиденная пауза, мне подвернулась эта вакансия, я подал заявление, и меня приняли, чтобы я преподавал вашей группе.

– А я слышала, дело было не совсем так.

– Не совсем так?

– Не совсем так, и даже совсем не так, – проговорила Кой, ловко подражая моим интонациям. – Насколько я знаю, один из ваших друзей – этот здоровяк, помощник шерифа, – нашел вас полумертвым на кукурузном поле. Кстати, сегодня он тоже где-то здесь… – Приподняв голову, Кой посмотрела куда-то на противоположную сторону футбольного поля и прижала палец к губам. – Между нами, мистер Эймос довольно симпатичный, хотя этот его огромный пистолет немного меня пугает. Так вот, ваша жена знала, что вы можете преподавать, а ваш друг знал, что вы – отвратительный фермер. Говорят, они сговорились за вашей спиной и засунули вас в этот колледж – к нам, второгодникам и неудачникам.

Я кивнул.

– Я вижу, вы прекрасно осведомлены о некоторых, гм-м… обстоятельствах моей жизни. А как насчет вас, Кой? Какие обстоятельства привели в этот колледж вас?

Она снова сдвинула очки с носа почти на самую макушку.

– Ну, это не так важно, – поспешно сказала Кой. – Видите ли, профессор, я… я просто решила вас немного подбодрить, понимаете? Вы, наверное, и сами знаете, что в колледже вы выглядите белой вороной. В буквальном смысле, профессор! Я хочу сказать, что вы чуть ли не единственный белый человек в той вонючей дыре, которая лишь по недоразумению зовется профессиональным колледжем Диггера… – Она слегка приподнялась на цыпочки и махнула рукой кому-то в толпе. – Вот я и решила, что дружеская беседа будет вам приятна.

– Ах, вот что это было! – сказал я, улыбаясь. – Дружеская беседа!..

– Ну да. Слышали бы вы меня, когда я настроена враждебно. Это просто ужас какой-то! – Она принялась играть со своими сережками.

– Нет уж, увольте… Давайте лучше беседовать по-дружески, как сейчас.

– Согласна. – Кой шагнула вперед и, слегка коснувшись меня плечом, встала рядом, положив подбородок на сложенные поверх ограды руки. – И все-таки, что вы здесь делаете?

– Я действительно люблю футбол, Кой. Ведь я и сам когда-то играл… Ну а кроме того, мне хотелось своими глазами увидеть, действительно ли наши великие спортсмены так хороши, как я постоянно слышу от Мервина.

– Мервин, конечно, хвастун, но, можете мне поверить, на самом деле они даже лучше, чем он рассказывает. Вон там, на балконе… – Она показала на ложу прессы, расположенную выше основных трибун. – Там сейчас сидят полтора десятка скаутов из лучших команд страны. А люди на крыше – это репортеры, которым положено освещать игру. Их выставили из ложи прессы, чтобы освободить место для скаутов, представляете?!

Я проследил за ее взглядом и невольно задумался о том, какое будущее ждет Мервина и Рассела. Похоже, что не пройдет и трех лет, и их жизни круто изменятся.

Я снова повернулся к Кой.

– Вы, кажется, хотели знать мою историю? Все очень просто. Мы с женой вернулись в эти края после того как закончили учебу в университете. Несмотря на ученую степень, мне не удалось найти место преподавателя, так что пришлось обратиться ко второй специальности – к фермерству. Но, как вам совершенно правильно сказали, фермер из меня никудышный, во всяком случае – пока. Были и другие причины… В конце концов моя жена с помощью моего друга Эймоса нашли для меня эту работу – преподавать литературный английский в колледже Диггера. Вот, собственно, и все.

– Нет, не все. Расскажите мне то, что́ я еще не знаю…

– Ну хорошо…