Моя любой ценой

Багров будто чувствует эту перемену, возвращается к моим губам и целует совершенно иначе. Тягуче и глубоко, со вкусом, так, что я окончательно капитулирую.

— Стоило ли упрямиться, — урчит он мне на ухо. — Как же в тебе охеренно, Золотце.

Я не успеваю отреагировать на его слова — его движения становятся отрывистыми, резкими, еще более глубокими и быстрыми. Будто отбойный молоток во мне. И каждый толчок порождает приятный импульс, подпитывающий желание, которое только множится.

— Не сдерживайся, хочу, чтобы ты кричала, — рычит Багров, вколачивая меня в матрас так, что мне кажется, кровать не выдержит. Останавливается лишь на мгновение, чтобы забросить мои ноги к себе на плечи, и продолжает свой безумный темп.

Я так уязвима сейчас. Но вместо того, чтобы прийти в себя от морока, это только подстегивает, усугубляет мое состояние.

— Кричи, — требует Феликс, кладет пальцы на клитор и нажимает, кружит по нему, продолжая меня трахать в безумном темпе.

Мне бы очень хотелось быть сильной и остаться равнодушной ко всему, что происходит. Но я слабая. Мое тело сдается, мышцы сокращаются, а из горла вырывается стон, сдержать, который я не успеваю.

Несколько особенно глубоких толчков, и Багров кончает вслед за мной, наполняя своим семенем.

Отстраненно думаю о том, что, к счастью, врач выписала мне таблетки, и я все же не стала ими пренебрегать. Потому что рожать от такого, как Феликс, я совершенно точно не хочу.

— Пиздец, как хорошо, — довольно выдыхает он, опуская мои ноги и продолжая нависать надо мной. Я же отворачиваюсь к стене, чувствую, что пала ниже некуда. Планировала ведь совсем иначе.

Багров проводит носом вдоль шеи, жадно вдыхает, оставляет след от языка, будто пробует меня на вкус.

— Теперь я могу идти? — сдавленно спрашиваю, не зная, куда деться и как себя вести после всего. Вместо ответа чувствую крепкую хватку на подбородке, а в следующее мгновение встречаюсь с раздраженным взглядом Феликса…

34. Злата

— Думаешь, я с тобой закончил? — в его глазах насмешка, которая лишь в очередной раз напоминает, кто я для него и зачем здесь. Пусть и в красивом антураже, суть от этого не меняется.

Феликс многозначительно смотрит, а затем делает небольшое движение бедрами, и я с ужасом понимаю, что он снова хочет.

— Опять?! Мы же только что… Я не могу!

Мое возмущение просто проигнорировано, а сама я оказываюсь на четвереньках практически лицом в подушку.

— Все ты можешь, красота, — выносит вердикт Багров и буквально врывается в мое тело.

Снова. Он снова это делает. Всего несколько фрикций, а мое, казалось бы, уставшее тело реагирует на него!

Всхлипываю, уткнувшись лицом в локоть, но мой мучитель не довольствуется малым — перехватывает под грудью, кладя ладонь на одну из них. Сжимает до ощутимой боли, одновременно врезаясь особенно глубоко членом.

— Ахх… — сдавленный стон выдаёт меня с головой.

— Упрямая чертовка, — с трудом разбираю шепот мужчины. — Тебя так сладко трахать, и ты хочешь лишить меня этого?

Я не хочу ничего чувствовать, но мои желания перетекают в другую плоскость. Разумные доводы меркнут, остаются где-то там, за скобками происходящего. Мое тело плавится от умелых прикосновений, от того, как настойчивые пальцы нажимают на клитор в такт резких движений, как поцелуи жалят кожу, наверняка оставляя следы.

Все это превращается в бесконечный круговорот ощущений, где каждый новый виток вынуждает все сильнее сдавать позиции.

На моих глазах слезы, но это не останавливает ни одного из нас. Мне так физически хорошо и так горько от этого, что сдержать их не выходит.

Банальная фраза — предает тело — обретает реальность.

— Да, вот так, золотце, впусти меня глубже, дай мне себя, — бормочет Феликс, укладывает меня обратно, вздергивает за бедра, все сильнее открывая для себя.

Я уже смирилась с происходящим, перестала заниматься самобичеванием, оставив это на потом. Решила, что страшнее ничего не будет, как Багров проводит пальцами между ягодиц, вполне определенно намекая на более изощренные виды проникновений.

Я дергаюсь, но разве можно выползти из-под этого танка если он не захочет?

— Стой смирно! — резкий шлепок обжигает ягодицы. — Стой, я сказал.

— Пожалуйста… Не надо…

— Не буду, — вдруг соглашается он. — Сегодня. Ты не готова еще, красота. Мы расширим твои границы постепенно, — добавляет порочным шепотом, накрывая своим телом.

Кожа к коже. Его дыхание — на моей шее, а бесстыдные пальцы — опять между ног.

— Ты дашь мне все, Злата. Все, что я захочу. А я возьму.

Всхлипываю, не имея ни малейшей возможности возразить — мысли разбегаются, слова не складываются, и все, что у меня выходит — стонать от чувственных касаний.

— Ты — моя! — резко вгоняет член до упора и буквально рычит. — Моя, Злата!

Нет сил — ни спорить, ни сопротивляться — я словно глина в его руках. Податливая и мягкая. Сознание как в тумане — будто это магия какая-то. Иначе не знаю, чем объяснить это помутнение.

Когда мы оба кончаем практически одновременно, мне кажется, из меня высосали все силы. Тяжело дышу, даже глаза открыть не могу. Он все забрал. Все.