Моя любой ценой

В глаза Багрову не смотрю, полностью игнорирую, держа оборону. Но стоит ему оказаться обнаженным — ведь под штанами почему-то не оказывается белья — как вся моя бравада дает трещину.

Мне страшно. Мамочки, как же мне страшно! Ведь я уже видела член и понимаю, что произойдет, но сейчас вот смотрю и нервно сглатываю.

Феликс мягко подталкивает меня к постели и укладывает на ту уверенным движением.

— Просто доверься мне, — порочно произносит он. — У тебя все получится, Золотинка.

Я вот совершенно с ним не согласна. Поэтому поднимаю взгляд вверх, всем своим видом демонстрируя, что готова к экзекуции. В моих представлениях мужчина должен наброситься на меня и повторить все то, что произошло в прошлый раз на столе. Теперь ведь ни к чему церемониться.

Но и здесь я ошибаюсь. Феликс располагается между моих ног, но не торопится орудовать своей этой штукой-убийцей. Нет, вместо этого он снова гладит мои икры, подается чуть вперед и целует! Боже, он целует мои коленки, при этом смотрит, не отрывая взгляда. А я даже не понимаю, когда я потеряла контроль и стала наблюдать за ним.

Каждое его движение, каждое прикосновение языком и пальцами — словно контрольный выстрел. Будто у Багрова где-то встроена карта моих чувствительных зон.

Рвано хватаю воздух, когда его губы проходят в опасной близости от моей промежности. А уж когда я чувствую там настойчивые пальцы, внутри все замирает.

Жмурюсь, чтобы не видеть, не знать, не смотреть.

— Открой глаза, — приказывает Феликс. И вот сейчас его голос становится совершенно иным — такому не возразишь, не откажешь.

Жалобно смотрю на мужчину, готовая сдаться и умолять прекратить, как чувствую горячий язык на узелке плоти. Вздрагиваю, вцепляюсь пальцами в простынь и закусываю губу, чтобы не вскрикнуть.

Понимаю, что проигрываю, что демонстрировать безразличие выходит очень плохо.

— Знаешь, какая ты тут красивая? — врываются в сознание порочные слова.

Распахиваю глаза и ошеломленно фокусирую взгляд на Багрове — он реально смотрит мне между ног. Проводит двумя пальцами по нижним губам, мягко нажимает, будто дразнит. — Пиздец просто, Злата. Ты везде красавица.

Это очень странный комплимент. Он наполнен похотью и банальным желанием трахнуть меня. Я не должна реагировать, не должна вестись на подобное. Я вообще собиралась просто лежать и терпеть!

Но с каждым новым поцелуем, с каждым новым взглядом и новым похабным словечком моя защита дает очередную трещину. И даже мысли о Леше, о том, что Багров просто использует меня для удовлетворения своего эго, не помогают.

Мне ничто не помогает держать оборону.

Его пальцы настойчиво вторгаются в меня, растягивают. Чувствую, что смазки столько, что даже хлюпает. Я не понимаю, почему мое тело так реагирует. Почему я не могу оставаться равнодушной.

— Не упрямься, красота, — ухмыляется Феликс, снова и снова нажимая на какую-то волшебную точку, отчего по телу словно мелкие разряды проходят. — Давай, кончи. Не сдерживайся.

Упрямо мотаю головой, даже не думая о том, что фактически выдаю себя.

— Вредная девчонка, — неодобрительно фыркает Багров, и когда я уже жду, что он психанет и отстанет или просто трахнет, чтобы получить свое, этот страшный человек использует какой-то запрещенный прием — я даже понять не успеваю, что именно толкает меня к обрыву, за которым меня настигает оргазм. Да такой, что сдавленно мычу, стараясь не выдать ни звука.

На глазах выступают слезы от понимания, что я проиграла. И пока занимаюсь тем, что пытаюсь отыскать свою гордость, Феликс оказывается надо мной и медленно заполняет собой.

Замираю, ожидая, что вот-вот снова испытаю боль, и она-то меня и отрезвит. Но вместо этого ощущаю только заполненность, которая не причиняет дискомфорта.

— Дыши, красота, — хрипит Феликс. Он так напряжен в этот момент. Вглядывается в мое лицо, словно ищет там что-то. — Дыши. И не зажимайся.

Закрываю глаза и демонстративно вытягиваю руки вдоль тела. Показывая, что просто потерплю. Но стоит ему сделать первое движение, как внутри что-то отзывается. Слабо, пока совсем чуть-чуть. Но оно есть!

Опять! Снова!

И Феликс чувствует это — вижу по его наглой самодовольной ухмылке, что он все понимает и наслаждается моей капитуляцией.

— Не зажимайся.

Отворачиваюсь в сторону, но в ту же секунду мое лицо возвращают обратно, а губы обжигает жесткий поцелуй. Первый за этот вечер.

Мужчина не просто ласкает или дарит нежность. Нет, он клеймит меня, утверждает свои права, напоминая, зачем я здесь.

Чтобы ублажать его желания…

Всхлипываю, и Багров, наконец, отстраняется, но лишь затем, чтобы спуститься поцелуями ниже, вдоль шеи, к ключицам. И в это время не перестает двигаться во мне.

Снова и снова. Все глубже, все жестче.

Мое лоно словно подстраивается под его размеры — с каждым движением член скользит все легче. А я становлюсь все податливее. В голове туманится, и все, что совсем недавно помогло отрезветь, снова меркнет.

Приходится смириться, что я проиграла. И проигрываю все больше, не контролирую себя, растворяюсь в моменте.