Моя любой ценой

Когда нужна ценная информация, лучше не жадничать. Ведь именно она правит миром, кто бы что ни говорил. И у меня буквально чуйка орет, что вот этот мужик и выдаст мне то, что надо. Найти его было непросто — не знаю, кто именно постарался, но биографию ему слепили на совесть. Если бы не жесткая необходимость, давно бы забросил это дело.

Старик довольно кивает и расслабляется.

— Камиль собирался жениться, — он смотрит так со знанием, видимо, понимает, что означают его слова. — Шибко зацепила его одна краля. У них вроде на мази все было, но… загуляла девка. А он не простил.

— Убил?

— Сбежала она. Но, может, и убил. Тагаев скор на расправу был. Молодой, горячий. Отец его тогда лютовал тоже. Так что темная история. Все тогда вымарали, всех поубирали, кто в теме был.

— Что за девка?

— Знал бы имя, и меня бы не было, — ухмыляется старик. — Но была у нее особенность — глаза разного цвета. Вроде как.

— Была или вроде как?

— Так я не видел ее ни разу. Да и про нее слышал всего разок.

— Так, может, ты мне тут лапшу вешаешь?

— Я себе не враг, — серьезным тоном возражает. — Знаю, кто ты.

Вот даже как… Интересно.

— Что еще скажешь? — пытливо смотрю на него.

— Говорят, уехала она тогда сразу. А, ну и еще цвет волос у нее тоже был такой, особенный — белый-белый. Вроде бы.

Охеренно ценная информация. Но придется работать с тем, что есть.

— Еще что?

Старик разводит руками, но по большому счету и это хорошая зацепка.

— А деньги? — спрашивает он, когда поднимаюсь из-за стола.

— Получишь, — бросаю через плечо и выхожу на улицу.

Уже глубоко за полночь, но отдыхать еще рано. Тем более что Каганович будто чует, что я решил достать Тагаева.

— Вечер добрый, — отвечаю на звонок помощника Камиля.

— Скорее уж ночь, — замечает тот. — Ты уже в курсе, что учудил Басманов?

— В курсе. Что думаешь?

— Пора валить ублюдка. Совсем зарвался.

— Ты же знаешь, просто так не выйдет. Слишком сильно на нем завязан транспорт.

— Камиль бы решил этот вопрос! — с претензией выкатывает старик.

— Камиль должен вытащить яйца из задницы и вспомнить об ответственности! — рявкаю тут же. — Но что-то я не вижу, чтобы он торопился разгрести все это дерьмо. И раз уж он не может это сделать, придется помочь.

Валерий фыркает, но я знаю — он согласен со мной.

— Что ты задумал?

— Узнаешь в свое время.

— Феликс… Ты ведь понятия не имеешь, что у него.

— А ты, значит, имеешь?

— Камиль упрям и своенравен. Он никому ничего не рассказывает о своих личных делах. Но подозреваю, что это что-то и вправду лихое, раз его так приложило.

— Да по херу, что там. Он обязан быть здесь, а не где-то в ебенях зализывать раны.

— Значит, уже новый план обтяпываешь? — понимает меня Каганович. — Не боишься ответки от него?

— Разберемся, — усмехаюсь.

План и правда намечается. Пока только основные моменты. Но раз уж повезло найти слабое место товарища, самое время напомнить ему о том, кто он есть.

— Не прощаемся. Держи в курсе, если Басманов начнет действовать.

— Отпустишь Дамира? — проницательно спрашивает Каганович.

Запрокидываю голову, разглядывая звездное небо. Асадов давно ждет своего часа. Я дал ему слово, что он сможет отомстить тому, кто убил его сестру. Однако время еще не пришло. Нужно подождать. Совсем немного.

— Всему свое время, Валера.

Мне определенно есть о чем подумать — расклад намечается весьма не херовый, и ошибиться сейчас попросту нельзя. Откат будет такой, что мало не покажется никому. Поэтому надо продумать каждую деталь. И я катаюсь по ночному городу час, второй, третий.

А затем внезапно понимаю, что оказываюсь рядом с домом Златы.

На часах семь утра.

Пиздец. Я даже не понял, как прикатил именно сюда. Нахожу взглядом ее окна.

Зачем я здесь? Почему? Что за игра подсознания?

Уже собираюсь выехать со двора, как дверь подъезда открывается, и на улицу выходит Злата…

36. Феликс

Мне бы остановиться, выдохнуть и уехать.

Просто, блядь, уехать на хер!

Вместо этого я выхожу на улицу и иду за ней, жадно разглядывая точеную фигуру. Облизываю взглядом и уже представляю, как снова возьму ее и опять услышу тихий стон, увижу, как закатываются ее обалденно красивые глаза от удовольствия…

— Ты? — Злата оборачивается и замирает на месте.

— Не рада? — скалюсь, наступая на свою добычу.

— Что ты здесь делаешь?!

— Соскучился, например.

В ее глазах плещется страх, что, откровенно говоря, задевает. С чего бы? Разве я сделал ей больно? Наоборот, ведь отпустил, хотя мог запереть у себя на всю ночь.

— Куда собралась, красота?

— За хлебом, — тихо отвечает. Стоит и не шелохнется. Будто косуля перед хищником, который вот-вот прыгнет на нее, чтобы задрать. И, по сути, так и есть.

Мне пиздец как хочется ее поцеловать, и если так подумать, то ради чего мне тормозить свои желания?

— Что ты делаешь? — шипит Злата, когда я все же получаю желаемое. Пытается вырваться, но все это лишь бесполезные трепыхания. — Отпусти!

— С чего бы? Тебе и самой ведь по душе.

Она возмущенно сопит, а потом выдает:

— Нас могут увидеть!