Моя. Я так решил

Мне после Аргентины нихера уже не удивительно. Ну и на грабли, опять же, не наступаю два раза. Понимаю, что терять ее из виду нельзя. Вот и не буду. Терять.

Пока летим по лестнице вниз, повторяю вопрос:

— Зачем за ней?

— Не до вопросов, — ожидаемо отвечает Эвита, — иди домой, потом позвоню.

Ага, блять. Разбежался.

— Нет, у меня еще вопросы к тебе, — коротко отбиваю подачу, стараясь делать уверенное и невозмутимое лицо.

— Не до вопросов мне, — рявкает Эвита, проявляя характер. Так и знал, что он у нее есть! Не зря же такой темперамент в кровати! Ну и вообще…

— Я пока и не буду задавать, — успокаиваю, — сначала, как я понимаю, сестренку твою догоняем. И, кстати, мне было бы легче тебе помогать, если б я знал, для чего именно мы ее догоняем?

— Я не прошу помощи!

— А я и не предлагаю. Я просто помогу.

— Черт… — Это уже относится не ко мне, а к общей ситуации. Дерьмовой, кстати.

Потому что мы стоим на крыльце, утро, солнце… И нигде в обозримом пространстве не видать худой длинноногой девчонки.

— Я на машине, — тяну Эву за локоть к своей тачке, — сейчас быстро найдем. Может, позвонишь ей?

— Не ответит.

— Ну тогда ищем так. Ты же местная, в какую сторону ее могло унести?

— Смотря на чем приехала…

Понятно. Задача усложняется.

Но ничего, все решаемо.

И вот прям ощущаю сейчас, что это — мой полноценный шанс показать свою нужность и значимость Эвите. В постели — это одно. А вот в деле — другое.

В данный момент мне глубоко похер, почему ее сестренка так спешно и на истерике, похоже, свалила из квартиры. Явно не из-за меня. Чего она, голых мужиков не видала? Вот уж не поверю, учитывая саму ситуацию в Аргентине, и где ее нашла Эвита.

Главное, найти ее. Помочь Эве.

А вопросы — потом.

Это мой шанс, и хер я его упущу.

* * *

— Ну, блин, ну…

Эвита с досадой опускает телефон на колени, кусает губы, рассматривает улицы, по которым мы медленно вальсируем уже полчаса.

Ее бедовая сестра словно сквозь землю провалилась, и есть у меня ощущение, что зря мы время теряем. На колесах была девочка и укатила в даль голубую.

Надо бы, конечно, по сигналу телефона ее пробить, но это мне связываться с Яриком, старшим следаком из генпрокуратуры, а он — тот еще тип… Или с Буром опять. Или… Нет, вариантов дохренища, но тоже все будет небыстро. Пока поговорю, пока программу подключат… А надо быстро.

— Слушай, Эвита, — я докручиваю руль в сторону метро, прикидывая, в каком направлении теперь ехать, — а где она живет? Ну, я к тому, почему бы туда не поехать? За полчаса она по-любому бы доехала…

— Она живет со мной, — спокойно отвечает Эвита, — и другого места жительства у нее нет. Черт… Знала же, что не надо, черт…

— Чего не надо? — я не сдерживаюсь, очень уж ситуация отдает абсурдом, — сексом тебе заниматься не надо? Жить не надо?

— Не твое дело, — жестко отрезает Эвита, холодея взглядом, — вон там высади.

— Обойдешься.

Ух, как глаза-то расширились. Удивлена, что я тоже могу жестко? Это ты еще не знаешь, насколько…

— Какого хрена ты вообще командуешь? — ожидаемо взрывается она, — думаешь, в постель затащил, так и собственностью твоей стала? Пош-шел ты!

Так. Надо это прекращать.

Резко сворачиваю в проулок, ставлю тачку аккурат к мусорным бакам, разворачиваюсь к Эвите, безуспешно пытающейся открыть дверь.

Убедившись, что нихрена не получается, она поворачивается ко мне, злобно пыхтит:

— Открой! А то разнесу тебе тут все.

— Попробуй, — пожимаю плечами, — свяжу и к себе увезу.

Она с полминуты смотрит мне в глаза, видно, ища там признаки слабости. Не находит, естественно. А вот сумасшествие, похоже, очень уж явно отсверкивает, потому что Эвита едва заметно вздрагивает, а потом решает сменить тон:

— Слушай… — уже более спокойно выдыхает она, — мне сейчас некогда, понимаешь? Валька убежала, у нее и без того птср цветет буйным цветом… Она сейчас нестабильна… Понимаешь? Ее надо срочно найти.

— Найдем, — киваю спокойно, — объясняй уже, что случилось. Понятно, что просто гоняя по улице, мы ее не отыщем. Значит, надо знать ситуацию…

— Да какая ситуация, черт! — с досадой откидывается она на спинку сиденья, сглатывает мучительно, нежная кожа на шее натягивается, и теперь явственно видно, насколько славно я попутешествовал по ней губами и зубами совсем недавно. — Она сейчас все, что угодно, натворить может… Говорю же, нестабильна.

— Подруги, коллеги, родные? Она откуда, кстати, с утра нарисовалась, если с тобой живет?

— От бабушки… Но сейчас ее там нет.

— И бабушка не в курсе, где она?

— Бабушка в деменции. Сегодня у медсестры, которая за ней присматривает, был выходной…

— Так… Подруги? И вообще, какого хера она сорвалась?

— Не твое дело.

— Мое. Все, что касается тебя — мое дело.

Эвита разглядывает меня удивленно и немного напугано даже:

— Это вообще с чего такие выводы?

— Не важно сейчас, потом, когда твою блудную сестру отыщем.

— Слушай, Борис… — Эвита суживает глаза, — мне сейчас некогда, но вообще… Вообще нам надо поговорить, ты прав. У тебя, по-моему, неверное представление о ситуации.

— Верное.

— Борь…

— Давай мне номер ее, пробьем по спутнику.

Эвита замолкает, выдыхает… И диктует мне номер.