Моя Ева

– Хочу только взять немного закусок, если ты не против, и сразу же уеду к Марине.

– Ты точно у нее будешь ночевать?

– Мам, ну ты же знаешь, от тебя мне скрывать нечего, – мягко отвечает Милана и целует свою мать в щеку.

– Ты только позвони мне, пожалуйста, как доберешься до подруги, чтобы я не волновалась.

– Обязательно. Люблю тебя. Еще раз с днем рождения.

Милана берет пакет с пластмассовыми контейнерами, который ей вручил повар. Еще раз его благодарит и выходит из помещения.

Инесса Львовна тем временем проводила дочь взглядом, а, обернувшись, в упор на меня посмотрела. От неожиданности я опускаю взгляд в пол, скрывая боль и рвущиеся наружу слезы.

– Извините, мне нужно выйти на несколько минут на свежий воздух.

С невероятным трудом произношу слова ровным голосом и, не поднимая головы, быстро, насколько это возможно, покидаю кухню.

Глава 25

Мне исполнилось двенадцать, когда идея найти маму прочно закрепилась в моем сознании. Я часто представляла нашу встречу: она раскроет для меня свои объятья, обнимет крепко-крепко и больше никогда не отпустит. Расскажет причины своего долгого отсутствия и заверит, что никогда обо мне не забывала, всегда любила и тосковала.

Помню, в девятом классе попыталась завести разговор о ней с бабушкой, но та была немногословна и лишь заверила, что, даже несмотря на постоянное отсутствие, мама все равно очень меня любит. Я была ребенком, и в моей голове никак не укладывалась такая «правда». Раз любит, тогда почему ее нет в моей жизни?

Как бы ни пыталась узнать побольше подробностей, бабушка всегда умудрялась увильнуть от ответов. И поскольку она у меня с характером и дама непреклонная, то больше смысла расспрашивать я не видела. И только когда начала зарабатывать хорошие деньги в ресторане, решилась обратиться за помощью к бывшему следователю, которого мне посоветовал Паша. Таким образом, все, о чем так сильно мечтала узнать, стало доступным в рекордно короткие сроки за кругленькую сумму денег.

Как оказалось, биография матери не являлась чем-то запредельно недосягаемым. Она была женой довольно известного в своих кругах столичного бизнесмена, и информация о ее жизни была доступна общественности. Они вместе часто мелькали на светских тусовках, о замечательной семье не раз писали исключительно в позитивном ключе.

Несравненный пример для подражания.

Помню, как получила долгожданный файл по электронной почте, благодаря которому узнала, как она выглядит. Сногсшибательная, невероятно красивая и женственная.

А ведь мы с ней абсолютно разные. Я кареглазая и рыжая, как две капли воды похожая на папу, а она натуральная блондинка с голубыми глазами и холодным взглядом – снежная королева, с высока глядевшая на окружающий мир.

Так я думала о ней до недавнего времени, пока не увидела нежность и любовь, светящиеся в ее глазах в моменты, когда она смотрела на своего мужа и дочь. Но, скорее всего, теплоту и заботу проявляла лишь к самым близким и любимым ей людям, потому что во взгляде, обращенном на посторонних, читались легкое пренебрежение и превосходство.

С мыслью, что не нужна собственной матери, смирилась, как только узнала об образе жизни, который та вела. Наверное, слепая жажда роскошной и беззаботной жизни, заставила ее забыть о существовании дочери, которая напоминала о прошлом.

Не могу описать эмоции, когда узнала, что у меня есть сестра, на три года младше. В тот же день нашла ее страничку в Инстаграм и с упоением начала следить за ее жизнью. Милана произвела на меня невероятное впечатление – она не выставляла стандартные фото типичных мажоров, селфи с томными взглядами, фото экзотических блюд. Вела трэвел-блог, рассказывая в оригинальной и интересной форме о местах, где ей посчастливилось побывать. Иногда публиковала фото с матерью, на которые со временем я выработала иммунитет. Душевная боль уже не была настолько яркой и невыносимой, как в первый раз, когда увидела их вместе.

Но сегодня, заметив неподдельную заботу Инессы Львовны, обращенную к своей дочери, дала волю душераздирающим эмоциям, огромной волной нахлынувшим на меня, лишая самообладания.

Если бы осталась еще хоть на несколько секунд дольше рядом с ними, боюсь, что не сдержалась бы и на прямую задала вопрос:

– Неужели не узнаешь? Неужели не помнишь?

Я стою одна на небольшой тускло освещенной террасе. Ночной прохладный ветерок заставляет поежиться, и я обнимаю себя руками. Августовская ночь ненавязчиво окутала своей темнотой, даря уединение.

– Почему ты плачешь, Ева?

Он снова появился внезапно, нарушая между нами какие-либо границы. Добровольский находится позади меня настолько близко, что я чувствую на щеке его дыхание.

– Я не плачу.

Уже.

– Зайдем внутрь, ты вся продрогла.

Он, как всегда, все знает – кончики моих пальцев действительно ледяные, несмотря на теплую ночь. Я не сопротивляюсь, когда на плечи ложится мягкая ткань. Утыкаюсь носом в ворот его пиджака и делаю глубокий вдох, заполняя легкие запахом.

Мягко разворачивает к себе лицом и заставляет запрокинуть голову, когда ровным голосом просит на него посмотреть.

– Ты плакала.