Моя Ева

И вот семеню по гладкой дорожке к небольшой беседке, которая находится в далеком и темном углу необъятного сада. Там высокие деревья и почти нет фонарей, так что вряд ли меня кто-то заметит.

Я почти у цели, еще пара шагов, и окажусь под навесом неосвещенной беседки. Мысленно начинаю предвкушать двадцать минут тишины и спокойствия, пока не слышу позади хриплый, с нотками еле сдерживающей ярости, голос:

– Ну что, Ева, поговорим?

Серебряный лунный свет освещает лицо, которое выглядит так, словно высечено из гранита. Пронзительный зловещий взгляд проникает под кожу, заставляя замереть на месте – маленькой овечке нет смысла бежать от большого серого волка. Мне не нравится, что невольно сравниваю себя с жертвой, ведь абсолютно ничего плохого не сделала. Я взрослый, самостоятельный человек и имею право заниматься чем угодно в свободное время. Не так ли?

Только в глубине души почему-то испытываю вину перед Добровольским, как будто предала его.

Он бросает взгляд на беседку, затем ровным голосом произносит:

– Зайдем внутрь.

– Игорь Андреевич, может, вы сначала успокоитесь, а потом мы поговорим? – робко предлагаю.

– Я спокоен как никогда.

– Мне так не кажется. У вас глаз дергается.

Он делает глубокий вдох, прикрывает глаза и откидывает голову назад.

Что бы он ни утверждал, но вибрации злости и чего-то темного, опасного, исходящие от его тела, говорили о другом.

Добровольский вытаскивает пачку сигарет и, чиркнув зажигалкой, делает глубокую затяжку. Прищурив глаза, в упор меня разглядывает сквозь облако дыма

– И чего же тебе не хватает, Ева? – устало спрашивает он.

– Когда я увидела вас сегодня, мне сразу же захотелось спрятаться и сделать все возможное, чтобы вы меня не заметили. Возникло чувство, что вам не понравится мое присутствие здесь. И оказалась права. Вы злитесь на меня, но… не понимаю почему.

– Я плачу тебе высокую зарплату не для того, чтобы ты в выходные подрабатывала официанткой, обслуживая приватные вечеринки.

– Деньги никогда не бывают лишними.

– Готова пойти на многое ради них?

– Что?

К чему такие вопросы? И почему он смотрит на меня этим тяжелым взглядом, похожим на камень, тянущий на темное дно.

– Ваш вопрос прозвучал оскорбительно, Игорь Андреевич. Я надеюсь, задавая его, вы не имели ничего… – делаю неопределенный жест рукой в воздухе, – такого.

Не отвечает. Продолжает глядеть на меня своими зелеными колдовскими глазами, а когда молчание между нами неприлично долго затягивается, смею ему напомнить:

– Вам пора уже, наверное.

Пусть он уйдет и, возможно, остальной вечер пройдет для меня более спокойно.

– Я никуда не спешу.

– Я невольно стала свидетельницей вашего разговора с Инессой Львовной. Разве вы не опаздываете на самолет?

– Я перенес вылет на завтра.

Вот черт! Опускаю взгляд, пытаясь скрыть досаду. А он тем временем делает шаг ко мне, настолько неожиданно, что не успеваю отступить. Приподнимает мой подбородок, заставляя закинуть высоко голову.

От него пахнет табаком и прохладной свежестью вперемешку с неизменным запахом древесных нот. Жар его тела сжигает последние здравые мысли. Кажется, я хотела поскорее покинуть его общество, а теперь стою перед ним, не в силах пошевелится, в предвкушении чего-то сказочного и волнительного. Глупая.

– Мое присутствие тебе неприятно?

И как такое ему только в голову могло прийти?

– Что вы, Игорь Андреевич, нет конечно. Просто я очень нервничаю, когда вы рядом… когда нарушаете границы и касаетесь меня. Как сейчас, например.

– Извини, Ева.

Я делаю шаг назад, с легкостью освобождаясь из его объятий.

– Я пойду, пожалуй, у меня, наверное, перерыв уже закончился…

Он стоит в свете полной луны – такой задумчивый и красивый, а я с трудом делаю первые шаги оставляя его в одиночестве. Очень хочу обернуться и еще раз взглянуть на Игоря, но заставляю себя идти в сторону дома.

Михаилу снова понадобился ассистент, и я с радостью согласилась помочь. Пока выполняла задания, многочисленные мысли и вопросы не давали покоя. Больше всего волновало поведение Добровольского. Он на меня злился по каким-то неясным причинам.

Ну подумаешь, подработаю сегодня официанткой, но ему то какое дело до этого? Создавалось впечатление, что такое положение дел его не устраивает. Но ведь ему должно быть ровным счетом все равно на то, каким образом я трачу свое свободное время…

– Добрый вечер.

Мои мысли прерывает веселая девушка, вошедшая на кухню.

Милана! Воздушная, красивая и невероятно обаятельная.

– Добрый вечер, – отвечаю ей охрипшим от сильного волнения голосом.

– Извините, что прерываю, но не найдется ли у вас случайно какая-нибудь лишняя еда на вынос?

– Возможно я смогу вам помочь, – говорит Михаил. – На сколько человек?

– Замечательно, – благодарно улыбается она, отчего на ее щеках появляются очаровательные ямочки. – Огромное вам спасибо. Думаю, на двоих будет вполне достаточно.

– Милана, вот ты где.

На пороге появилась Инесса Львовна.

– Ты уже уходишь? – Она подходит к своей дочери и заботливо заправляет ей выбившуюся прядь волос за ухо.

А у меня от этой картины останавливается дыхание и сердце кровью обливается.