Моя Чалдонка

…Петр Первый ведет свои войска на Нарву, грохочет русская артиллерия, от стен древнего российского города бегут опрометью шведы.

И в самый разгар битвы кто-то впереди Тамары и Маши садится на спинку кресла и кричит изо всех сил:

— Бей фашистов, бей гадов!

В зале шумно и одобрительно смеются.

— Отмахов, сядь, ты мне мешаешь! — говорит Тамара.

— А, коммерсанта пришла! (Тамара узнает голос Пуртова. Голова у него забинтована). Слезь, Веня! Может, конфетку получишь.

— Такой конфеткой еще подавишься, — ответил Веня, но слез.

Сзади кто-то фыркнул.

— Что это они? — Тамара оглянулась на Машу.

Та с каменным лицом смотрела на экран.

Весь сеанс Дима и Веня изводили Тамару колкими и ядовитыми словечками. Тамара еле досидела до конца картины.

При выходе из клуба Тамара и Маша столкнулись с Риммой Журиной.

— Что же ты! — с упреком сказала Тамара. — Ждала тебя, ждала. Пирог мама испекла.

— Не смогла, извинись перед мамой, — ответила Римма, пристально-холодно взглянула на Тамару и отвернулась.

— Пойдем сейчас, — еще ничего не понимая, но обеспокоенная, сказала Тамара, схватив Римму за рукав пальто. — Пойдем, там еще пирог остался.

— Ешь сама! — со сдержанным гневом ответила Римма. — Мне твоих пирогов не нужно!

Она вырвала руку и убежала.

— Вот еще! — только и смогла сказать Тамара. — Подумаешь! Идем, Маша, без них справимся.

Но и Маши рядом с ней не было.

34

На перемене к Тамаре подошел Володя. Хмурое лицо его казалось бледным, губы обветрились, щеки словно запали.

— Сегодня приходи на совет отряда, — быстро сказал Володя и сразу отошел, сделав вид, будто кого-то ищет.

— Зачем, Володя? — крикнула Тамара вслед.

— Узнаешь!

Тамара пыталась разузнать, зачем ее вызывают. Римма Журина сказала, что не знает. Нина смотрела так откровенно холодно и недружелюбно, что Тамара даже и не пыталась подступиться к ней. Оставалась Маша, но на уроке Маша все отворачивалась, а лишь только звонил колокольчик, как назло куда-то исчезла.

Тамара даже обрадовалась, когда на большой перемене Лиза Родионова предложила ей поиграть в прятки. Ее удивило, правда, что вместе с Лизой в круг стали Дима и Ерема. Обычно они с Тамарой не играли.

— И я буду! И я!

Это, запыхавшись, подбежал к пионерскому клубу Веня Отмахов.

Лиза, никого не спрашивая, самочинно заняла позицию в центре круга и быстро, взахлеб начала:

Катилася торба
С высокого горба,
В этой торбе
Хлеб, соль, пшеница,
С чем ты хо-чешь
По-де-лить…

Последние слова Лиза произносила раздельно, по слогам, больно тыча каждого остреньким пальцем в грудь. И все внимательно следили за этим иглоподобным пальчиком и терпеливо сносили его уколы.

— …ся! — Веня Отмахов почувствовал тычок в грудь: — Тебе, кудрявенький!

Веня покорно отошел к пионерскому клубу и прислонился лицом к дверному косяку. Играющие разбежались.

Лиза схватила Тамару за руку:

— Я потайное местечко знаю, так схоронимся — ни за что не найдет. Бежим!

Она почти насильно увлекла Тамару к штабелям дров, которые занимали всю глубинную часть ограды — между клубом и школой. Одну за другой огибали они белые березовые и красновато-серые лиственничные поленницы, все глубже забираясь в дровяной лабиринт.

— Лиза, мы же сами ничего не увидим, — сопротивлялась Тамара. — Как же мы застучимся?

— Увидим! Мы да не застучимся!

Лиза остановилась только тогда, когда они очутились в узком колодце, между штабелями и глухой стеной школьной теплицы. Запыхавшаяся и торжествующая, Лиза крикнула:

— Вот она!

Тамара попятилась… Как тут очутились Дима и Ерема? И почему у всех такие чужие, странные лица?

— Вот еще! Что это такое? — ломающимся от страха голосом выкрикнула Тамара.

— А то! — Лицо у Димы было мрачное, на лбу белая повязка. Дима приблизился к Тамаре. — А то, что ответа от тебя требуем: зачем про какие-то тайны плетешь? Зачем Нинку с Володей поссорила?

Тамара посмотрела назад: там, заслонив проход, стоял Веня. Она повернулась направо: там, подбоченившись, с самым решительным видом стоял Ерема. А рядом с Тамарой, как страж, — Лиза. Удрать было невозможно. Тогда Тамара, презрительно выпятив губу, сказала:

— Кто ссорил-то? Сами поссорились, а я при чем?

— При том. — Дима придвинулся к Тамаре на шаг. — Кто просил у Нины задачу списать?

— Очень я нуждаюсь! — Тамара отступила на шаг. — И вообще, пустите меня! Не хочу с вами разговаривать!

— Ишь, еще разговаривать не хочет! — прогудел Ерема.

— Вот и продержим тебя тут до ночи! — тоненько выкрикнул за Тамариной спиной Веня. — И не выпустим, пока совесть не зазреет.

— Погоди, Венька! Значит, задачки, не списывала и конфеток не предлагала? На Володю не наговаривала? — спрашивал Дима Тамару, все так же угрюмо поглядывая на нее.

Краска злости и стыда хлынула Тамаре в лицо. Вот почему Пуртов вчера кричал насчет конфетки! Все знают, все Нинка рассказала. Но ведь никто не видел и не слышал. Не такая она дура, чтобы при всех… Пусть докажут!

— Ничего я не говорила! Ничего не предлагала! — закричала Тамара. — Пустите, вам попадет! Хулиганы!